Всё равно тебе водить - [17]
11. Для молодого итальянца отсутствие мотороллера — почти такой же демонстративный жест, как бритая голова.
12. Вещь для итальянцев неслыханная.
13. Немецкие философы средины нашего века, очень популярные среди интеллектуальных радикалов времен студенческих бунтов.
14. Не сразу бросается в глаза, что спор этот по своей «фрейдистскости»
ничуть не уступает предыдущему.
15. В Италии старшая школа (14–19 лет) делится на техническую (инженерную), классическую (латынь, греческий и т. д.). научную (естественные или гуманитарные науки), художественную (музыкальную или изобразительных искусств), лингвистическую, технологическую и прикладную. Именно о такой, по окончании которой выпускник уже имеет конкретную профессию (понятно, что не слишком престижную и высокооплачиваемую) и идет речь.
16. В Европе именно цыган политкорректно называют «кочевниками», как в Америке негров раньше называли «цветными», а сейчас — «афроамериканцами».
17. Pasquale значит «Пасхальный». Это имя достаточно часто встречается на юге Италии, откуда родом автор (а не на севере, где происходит действие), но соотносится ли оно как-нибудь с собаками, волками и цыганами — переводчик так и не смог определить.
18. В итальянских университетах нет, в отличие от наших, расписанного графика прохождения учебных предметов и сдачи экзаменов. Есть установленное количество экзаменов, которые нужно сдать (около 25), и диплом (ближе к нашей кандидатской диссертации), который нужно написать. В какой последовательности студент будет сдавать экзамены и в какой срок, будет ли он ходить на лекции или нет — его личное дело. Обучение, естественно, платное, хотя сумма, как правило, не очень велика и зависит от дохода семьи.
19. Это имя, как известно, носила жена Рембрандта — аристократка, чьи деньги очень пригодились художнику.
20. Итальянское чао совершенно лишено тех многочисленных оттенков, которые приобрело оно в русской речи. По-итальянски это вполне нейтральная формула, одинаково употребляемая и в начале и в конце разговора.
21. Понятно, что это огромная цифра обычному игроку совершенно недоступна.
22. Три трамвайные билета.
23. Турин, конечно, большой город, но все-таки меньше, например, Москвы на порядок. Вальтеру действительно можно посочувствовать.
24. Пассаж явно из тех маргинальных философов, о которых говорил Кастрахан. Наш герой вовсе не такой неуч, каким себя описывает.
25. Столь романтическим названием новейшие молодежные бунты обязаны довольно курьезному совпадению. В тот самый день, когда (в 1989 году) впервые после 1968 года Римский университет оказался блокирован, из римского зоопарка удрала настоящая живая пантера. Её искали целую неделю, сообщения об этих двух эксцессах шли в всех выпусках новостей вперемешку, и незаметно одно стало отождествляться с другим.
26. "Лига Норд" — правые сепаратисты, ратующие, грубо говоря, за отделение современного, промышленно развитого Севера Италии от патриархального мафиозного Юга, за "Ломбардию для Ломбардцев" и т. д. Глава Лиги Умберто Босей напоминает раннего Жириновского не только лозунгами, но и эксцентричной манерой публичного поведения.
27. Слова Муссолини.
28. Район в Ломбардии, знаменитый ужасной экологической катастрофой выбросом 10 июля 1976 года на химическом комбинате огромного облака ядовитого газа диоксина.
29. Буквально сказано "четырнадцатую зарплату". Обычно её выплачивают под Рождество, если фирма хорошо заканчивает год, и все бегут покупать подарки. У нас, как мы помним, еще не Рождество, и значит или дела фирмы идут уж совсем хорошо, или — что мне кажется вероятнее — Саския очень ценный работник.
30. Bird-watching (англ.) — наблюдение за птицами в их среде обитания.
Итальянцы, даже весьма образованные, обычно выговаривают английские слова именно таким образом.
31. В оригинала сказано "убранные в стиле Мемфис". «Мемфис» современная (образована в 1981 году) миланская дизайнерская группа (Этторе Соттсас, Микеле де Лукки, Джордж Соуден, Натали дю Паскье), с которой во многом и связано наше представление об изощренном итальянском дизайне.
32. Мансарда для современного итальянца в первую очередь не романтический чердак парижской богемы, воспетый Беранже, а весьма и весьма благоустроенная отдельная квартира, часто — для подросшего отпрыска в принадлежащем одной семье многоэтажном доме. Так что кокетство или иронию в словах Беатриче Вальтер смог уловить не сразу.
Четвертая глава
В офисе появились горы формуляров. Новый закон о порядке получения вида на жительство для иностранных граждан вступил в силу. Разрешение выдавалось каждому, кто мог доказать, что он попал в Италию (продавать зажигалки, мыть стекла на перекрестках, сбывать героин) раньше определенной даты. Заполнять формуляры, конечно, должны были мы. Первую неделю их было немного. Потом, вместе с известием о новом нормативном акте, среди бездомных распространился и адрес СОБАК.
Очередь по утрам начиналась с улицы. Лестницы, вход и коридоры были забиты толпой. Каждый день приходили сотни людей. В глазах у них читалось одно: ВИД НА ЖИТЕЛЬСТВО. Большей частью это были североафриканцы из бывших французских колоний, но хватало и кенийцев, аргентинцев, румын, турок, филиппинцев. У каждого за плечами были ночи и ночи, проведенные втридцатиром на чердаках, вчетвером в машине или в одиночку в темноте отцепленного вагона. До сего момента они жили в Италии более-менее незаконно, и на них изрядно грело руки множество добропорядочных граждан — от хозяев пансионов до оптовиков, торгующих коврами, от производителей кож до торговцев наркотиками. Между прочим, никаких налогов — как на подпольном катализаторе или у зубных врачей. Когда-то нам приходилось отправляться за ними аж в Африку, тратясь на корабли, матросов и работорговцев.
Author of this book is a participant of democracy movement in Russia and a relative of a mordovian scientist and writer Dmitry Nadkin, who was killed in Helsinki by Russian secret service. I am interested in history and poet and writer, perpetuator of his deed.
Наша жизнь – удивительное приключение, и в жизни каждого найдется место и детективу, и романтической комедии, и даже мелодраме.А юмору? Юмору – в первую очередь! Перед вами роман – приключение, динамичный, веселый и оптимистичный, как и все произведения автора.Книга для смельчаков, которые не боятся смотреть вглубь себя, задавать вопросы и находить ответы.
Известный учёный и изобретатель, преподаватель и предприниматель в лёгкой и непринужденной форме описывает события, участником которых ему довелось быть у нас в стране и в Америке, в которой он жил несколько лет. Фантастика и реальность, остросюжетные приключения и лёгкий юмор захватывают читателя и не оставляют равнодушным до последней страницы. В книгу включены рассказы о жизни в Америке, в них он пытается передать крупицу опыта всем, кто когда-нибудь по какой-либо причине решит покинуть нашу бедную и богом забытую Родину.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.
Сабина Грубер — известная австрийская писательница, поэтесса, драматург и эссеист, лауреат многих литературных премий. «Неприкаянные» (1996) — первый ее роман, сразу обративший на себя внимание публики и литературной критики. Герои книги, брат и сестра из Южного Тироля, уезжают из родных мест: он — в Вену, она — в Венецию, из любви или безрассудства, только бы спастись от гнетущего одиночества. Однако в конце концов они понимают, что тот, у кого не было настоящего дома на родине, не построит его ни в каком другом месте.