Все против всех: Неизвестная гражданская война на Южном Урале - [86]

Вспомним, что белое движение — это далеко не только воюющие армии. Во всех четырех регионах, где базировались основные силы белых: Север, Северо-Запад, Юг России, Урал и Сибирь — были сформированы правительства, игравшие роль политических центров сопротивления. Их деятельность обычно оценивается негативно, и этому есть причины, но об этом ниже. Пока отметим, что роль этих правительств была определенно двойственной. С одной стороны, каждое из этих правительств официально солидаризировалось в своей позиции с линией военных лидеров основных центров белого движения Колчака, Деникина, Юденича, которые были одновременно главами этих правительств. Но с другой стороны, и это принципиально важно, эти правительства в своей политической окраске не только не совпадали с генеральной линией своих лидеров и тем более с настроениями в армиях каждого региона, но в определенной степени противостояли им. Противостояли с позиций все той же «четвертой силы» — демократического движения.

Судите сами. Согласно данным, которые приводит очевидец и участник событий, левый кадет В. Горн, из двенадцати человек, входивших в состав Северо-Западного правительства, двое, включая Юденича, — правые, двое левые (эсеры), все же остальные, то есть восемь человек, две трети состава, — демократы. Картина ясна!

Еще больший перевес имели они в Северном правительстве, которое в 1918–1919 годах возглавлял старейший член российского демократического движения, умеренный народник, член партии народных социалистов Н. Чайковский, тот самый, который в 70-х годах был инициатором знаменитого «хождения в народ». Аналогичная направленность была и у колчаковского премьер-министра В. Пепеляева.

И это очень показательно: разделяя с собственно белогвардейцами антипатию к большевикам и их союзникам, демократы из «белых» правительств в своих практических программах придерживались совершенно противоположной стратегии. Их идеал — политическое, а не военное решение проблемы. Такая постановка вопроса неизбежно должна была привести к прямому конфликту, и он действительно имел место.

Вот характерный пример. Министр торговли, снабжения и здравоохранения в Северо-Западном правительстве, левый кадет М. Маргулиес, в разгар наступления войск Юденича, главы этого правительства, на Петроград обратился через посредников к премьер-министру Франции Ж. Клемансо с просьбой «предотвратить ужасы белого террора в освобожденном Петрограде». Комментарии, думаю, не требуются.

Но демократия проявила себя далеко не только в персоналиях белых правительств.

Сейчас стали известны факты многочисленных неформальных объединений демократической интеллигенции, разрабатывавших, по словам А. Солженицина, «альтернативные варианты общественно-политического развития» альтернативные по отношению как к белому, так и красному сценарию. Так, в 1919 году был осужден Петроградским трибуналом на различные сроки заключения в концлагерь так называемый Тактический центр, собственно, кружок научной интеллигенции, оппозиционной к большевикам и одновременно разрабатывавшей проект политических мер для защиты города от генеральской диктатуры Юденича. По этому процессу, к слову, на три года села дочь Льва Толстого.

Не следует также забывать о славных традициях земства, отнюдь не вымерших в первые годы смуты. Именно земцы налаживали нормальную жизнедеятельность городов в белом тылу, например на Урале; у меня имеются подробности этого по Шадринску, Петропавловску, Далматову. Именно они наперекор ужасающим реалиям жизни продолжали нести крест учителя, врача, ветеринара на селе. Так, как это делали, к примеру, сестры Серафима, Елизавета и Вера Суворовы, мои прабабки, в южноуральских деревнях Борневка, Мехонское и Хлызово. Да и в городах, контролируемых красными, вчерашние земцы делали то же самое. Вспомните рассказ о легендарном московском водопроводном инженере Ольденборгере на страницах «Архипелага ГУЛАГ». В общем, не будет преувеличением сказать, что демократические тенденции, пусть негромко, неявно, но все же ощутимо, воздействовали на общественную жизнь тех лет.

Но были и иные проявления «четвертой силы». Одно из них — проблема женщины в гражданской войне. Собственно женских политических движений в России как таковых не было — они не успели оформиться, хотя к этому шло дело: небезызвестные тургеневские нигилистки или, скажем, Софья Ковалевская… Чем не предтечи российского феминизма! Однако участие женщин в общероссийском движении за общедемократические права, в том числе и против ограничений прав женщин в политике и материальной сфере, было весьма значительным. Я уж не говорю о массовом патриотическом почине женщин в годы Первой мировой войны (здесь в числе первых оказалась императрица Александра Федоровна) и о не менее массовом участии женщин в февральских событиях.

Неудивительно, что и гражданская война закрутила в свою круговерть прекрасную половину населения России. А вот как это было конкретно, об этом особый разговор.

С одной стороны, имело место массовое непосредственное участие женщин в вооруженной борьбе. Как это происходило у красных, мы, в общем, знаем.