Все против всех: Неизвестная гражданская война на Южном Урале - [101]

Можно не продолжать. Все это не изобретено Сталиным, все это было уже опробовано на практике Лениным. И первые концлагеря появились на Урале уже в 1919 году, а один из первых лагерей особого назначения на Южном Урале почти одновременно с Соловками. Печально знаменитые Свердловская пересылка и Верхнеуральский изолятор вышли на «проектную мощность» сразу же после гражданской войны. Уральскому Бабьему Яру образца 1937 года — Золотой горе в селе Шершни под Челябинском — предшествовал появившийся на добрый десяток лет раньше не менее знаменитый 11-й километр Московского тракта под Свердловском. И двадцати девяти замученным в 1937 году в Свердловске педагогам (так называемое дело завоблоно Переля), которым инкриминировались поджоги школ с помощью новогодних елок, предшествовал на той же обильно политой кровью уральской земле длинный ряд известных и безымянных жертв, сложивших головы лет на пятнадцать ранее, для чьей гибели не потребовалось даже такого абсурдного обвинения. Это только несколько болевых точек, отмеченных лишь в нашем краю. Но так было повсеместно. Абсолютно прав философ В. Кантор, утверждавший следующее: «Большевики поставили на произвол и одолели его произволом еще большим».

И все же всему приходит конец, и за все надо платить. Проманеврировав двадцать лет между стабильностью (кристаллизация диктатуры) и искусственно воспроизводимыми встрясками, подобием гражданской войны (репрессии), провоевав, по сути, двадцать лет против собственного народа, режим вновь уперся в черную дыру политического тупика. Во-первых, 1941 год вынудил сказать своему народу знаменитое «братья и сестры» и дать в руки оружие: после этого вернуться в состояние 20 — 30-х годов уже не удалось, несмотря на отчаянные послевоенные попытки это сделать. Во-вторых, если партийной верхушкой довоенного образца можно было манипулировать по принципу взаимного самоедства: Тухачевский закладывает Гая, Блюхер — Тухачевского, Буденный — Блюхера и так до бесконечности, — то послевоенная поросль оказалась умнее и не дала себя сглодать. Классический пример — неудачная попытка репрессировать Жукова, сорванная солидарностью маршалов. В-третьих, «за бугром» к концу 40-х наконец поняли, «кто есть ху», и отреагировали соответственно. 1949 год — год рождения НАТО…

Вообще, складывается впечатление, что смерть Сталина и «холодное лето 53-го» пришли удивительно вовремя, как раз в тот исторический момент, когда политические маневры в стиле 1920 года явно исчерпали себя и стали угрожать существованию режима (и мира!). 1955 год и был попыткой радикально поменять вектор политики — самосохранения ради. Но выяснилось: в иной, некомиссарской обстановке сей режим просто не может функционировать, и все его дальнейшее существование было просто растянувшимся на десятилетия самораспадом.

Так гражданская война из исторического далека убила победителей. В связи с этим сама постановка вопроса о победе красных представляется достаточно сомнительной и даже наивной. Разве можно назвать победой установление политической системы, где невозможно никакое статус-кво, где победители перманентно истребляют друг друга, где власть является только добычей, когда ни один советский лидер не пришел и не ушел иначе, чем через переворот, и где малейшая позитивная стабилизация неумолимо ведет к саморазрушению и энтропии. Нет, все-таки в той войне победителей не было были только потерпевшие.

И главный из них — страна. До сих пор ученые спорят, во сколько десятков миллионов жизней обошлась как сама гражданская война (цифры «плавают» от восьми до двадцати пяти миллионов), так и все, что за ней неотвратимо последовало. Тут уж разлет от шестидесяти до ста тридцати миллионов! Но уже не подлежит никакому сомнению: Россия, которой в начале века эксперты пророчили будущее экономического и культурного супергиганта, была чудовищно (и искусственно!) отброшена не просто назад, а в прошлое. «Коммунистическая Россия очень напоминает по состоянию психологии допетровскую Русь», — горько констатировал Бердяев, но и это было еще мягко сказано — нас отбросили во времена, если хотите, дохристианские. Вспомните разгул неоязычества в годы культа личности и позже. И еще: «Невозможно восстановить уничтоженный генофонд народа, который только еще приходил в движение, только еще начинал раскрывать свои резервы…

Чем больше будет проходить времени, тем больше будет сказываться на отечественной культуре зияющая брешь… Геноцид (да еще такой, какой проводился в России несколько десятилетий) лишает народ полнокровной жизни и духовного роста в будущем, особенно в отдаленном» (В. Солоухин).

Будем надеяться, что сей достаточно пессимистический прогноз все-таки не точен, что мы не глупее и не слабовольнее других народов, тоже прошедших через ужасы братоубийства и нашедших в себе силы, пусть не сразу, пусть со временем, наладить нормальную жизнь и восстановиться духовно. Посмотрите хотя бы на Францию, Японию, США, Испанию, Грецию — у всех у них в прошлом, причем не таком уж и давнем, своя междуусобная война, хоть и не столь крутая. Но несомненно: раны, нанесенные России гражданской войной, все еще кровоточат. Нас учили не стоять за ценой, но цена оказалась много выше платежеспособности страны и народа.