Всё про наш класс. Наташины рассказы - [13]
Мы так смеялись, когда Ира про фельетон сказала! Словно индюки и в самом деле читать умеют.
А ей про индюков и про фельетон рассказала дочка той знакомой тёти. Эта девочка уже в пятом классе учится. Вот один раз индюки вместе с газетой письмо из ящика вытащили. Газету они разорвали, а письмо самый главный индюк взял в свой клюв и стал ходить с ним по двору. Девочка увидела письмо и хотела отнять, а индюк от нее — удирать. Сколько ни бегала она — не может догнать. Индюк будто нарочно дразнил её. Тогда девочка догадалась, что надо сделать. Взяла дома кусок булки и показала индюку. Он посмотрел, сказал что-то по-своему и бросил письмо. А девочка за это отдала ему булку.
Мы Ире сначала не поверили про письмо. А она чуть не заплакала от обиды и сказала, что нисколечко-нисколечко не выдумала, всё так и было. Эти индюки и сейчас живут.
И совсем замечательную историю рассказала Таня Михалёва. Это она от своей бабушки услышала. Её бабушка жила раньше, еще до революции, в Ташкенте, и был у них свой дом с большим садом. А бабушка тогда ещё девочкой была. Вышла один раз утром она на крыльцо и видит — ползёт из кустов черепаха. Прямо к крыльцу ползёт. Обрадовалась девочка и позвала свою маму. А мама у неё была очень добрая и хорошая. Она не стала прогонять черепаху, а наоборот, вынесла ей в блюдечке молока. Попила черепаха и обратно заковыляла куда-то в кусты.
На другое утро она опять появилась у крыльца. Головку подняла и смотрит своими глазками. Я представляю. Я же видела в зоопарке черепаху, глазки у нее как блестящие пуговки. Снова вынесли ей молока.
Так она приходила несколько дней подряд.
Девочка уже привыкла к черепахе и каждое утро поджидала её на крыльце с блюдечком молока.
Сидит она однажды и ждёт. А черепахи нет и нет. Вдруг показалась на тропинке. Смотрит девочка и глазам своим не верит: вслед за мамой-черепахой ковыляют малюсенькие черепашатки. Гуськом ползут, штук двенадцать.
Девочка подняла такой визг, что мама с испугом выбежала из дверей. Подумала, что случилось какое-то несчастье.
А потом увидела черепашье семейство и сама засмеялась.
— Одним блюдечком столько народу не накормишь, — сказала она и вынесла широкую чугунную сковородку.
Налили они с мамой в сковородку молока, и черепашата облепили сковородку со всех сторон. Пьют черепашки, причмокивают, довольны.
Наелись и снова в прежнем порядке ушли в сад: мама-черепаха впереди, а детки за ней — гуськом.
Недели две водила черепаха своё семейство в столовую у крыльца. А потом вдруг не пришли они. И на другой день их не было. Сколько девочка потом ни ждала — так больше не появились её маленькие друзья.
Просто, наверно, подросли, окрепли и сами стали добывать себе пищу. А может, какая беда случилась. Только у крыльца их больше никто не видел.
Вот какая замечательная история про черепах. Мне даже плакать захотелось, когда Таня сказала, что черепашки больше не пришли. И самой Тане тоже было жалко их. Я заметила: под очками у нее слезы блестели.
Белый бантик
На первой парте в первом ряду сидят Валера Шитиков и Света Куклина. По-моему, Нина Ивановна специально посадила их вместе. Они во всём, во всём разные. Света всегда такая чистенькая, наглаженная, в белых бантиках, будто её час назад из магазина привезли. Недаром мы её Куколкой зовём.
А Валера весь какой-то растрёпанный, мятый, воротничок набоку, волосы во все стороны торчат. А пальцы, наверно, и не отмываются от чернил.
Света сидит не шелохнётся. Иногда только бант на косичке поправит. Она сидит на самом краешке скамейки — боится, как бы Валера её не задел. А Валера, как вьюн, туда-сюда вертится. Нина Ивановна устала делать ему замечания. Я и то на Валеру сержусь: всему классу мешает заниматься. Брал бы пример со Светы. Ведь Нина Ивановна не зря его посадила рядом с ней. Так нет, не хочет.
Вообще-то, может быть, он и правильно делает, что не берёт с неё примера. Вот сидит Света, как куколка, — тихонечко, никому не мешает, а всё равно — что-то в ней не нравится мне. Не нравится, и всё. Я это давно почувствовала. А в чём дело — не могла понять.
Я уже стала думать: может, завидую? Волосы у неё такие красивые, золотистые. Зубы, как сахар, белые да ровненькие, не то что у меня — щелявые, хоть спички втыкай.
Или оттого она мне не нравится, что учится неважно? Но разве только она так учится? У нас половина ребят в классе с тройками не расстаётся.
Ничего не могла я понять.
А сегодня, кажется, поняла.
На уроке письма мы делали упражнение. Все писали, вдруг Света как ойкнет.
— Что случилось? — повернулась к ней учительница.
— Посмотрите, — застонала Света. — Он бант мой чернилами измазал!
— Как же тебе не стыдно, Валера, — покачала головой Нина Ивановна. — Ты должен в своей тетрадке писать, а не на Светином бантике.
Если бы Валера и захотел что-нибудь ответить, то просто не успел бы. Потому что после слов Нины Ивановны Света застонала ещё громче, потом и вовсе заплакала.
— Что же я теперь буду делать? — всхлипывала она. — Как же я в коридоре покажусь?..
— Ну, это уж не такое большое несчастье, — попробовала успокоить её Нина Ивановна. — И пятнышка-то почти невидно.
