Всё на свете - [12]
— Эта комната какая-то чудаковатая, — говорит он, осматриваясь.
— Да. Мама построила ее, чтобы я чувствовала себя так, будто нахожусь на улице.
— Это работает?
— Большую часть дней. У меня потрясающее воображение.
— Ты и правда, как в сказке. Принцесса Мадлен и Стеклянный Замок. — Он снова замолкает, будто пытается на что-то решиться.
— Спрашивай меня, — говорю я.
На его запястье надета черная эластичная резинка, и он дергает ее несколько раз, прежде чем продолжить.
— Как долго ты болеешь?
— Всю свою жизнь.
— Что случится, если ты выйдешь на улицу?
— Моя голова взорвется. Или легкие. Или сердце.
— Как ты можешь шутить….?
Я пожимаю плечами.
— А почему не могу? Кроме того, я стараюсь не желать того, чего не могу иметь.
— Ты как Мастер Дзен. Тебе стоит давать уроки.
— Много времени требуется, чтобы научиться. — Улыбаюсь я в ответ.
Он приседает на корточки, а потом садится — спиной к стене, руки на коленях. Хоть он и спокоен, я могу чувствовать необходимость двигаться, исходящую от него. Этот парень — живая сила.
— Куда ты больше всего хочешь попасть? — спрашивает он.
— Не считая космического пространства?
— Да, Мэдди, не считая космического пространства. — Мне нравится, как он произносит Мэдди, будто называл меня так всю мою жизнь.
— На пляж. К океану.
— Хочешь, я тебе опишу его?
Я киваю решительнее, чем должна бы. Мой ритм сердца ускоряется, будто я делаю что-то запрещенное.
— Я видела фотографии и видео, но какого это находиться в воде? Это как купаться в огромной ванне?
— Типа того, — произносит он медленно и задумчиво. — Нет, беру свои слова обратно. Находиться в океане страшно. Он мокрый, холодный, соленый и смертельно опасный.
Такого я не ожидала.
— Ты ненавидишь океан?
Теперь он улыбается, почувствовав интерес к своей теме.
— Я его не ненавижу. Я его уважаю. — Он выгибает палец. — Уважаю. Это Матушка Природа во всей ее красе — потрясающая, красивая, беспристрастная, смертоносная. Только подумай: это все вода, но ты можешь умереть от жажды. И весь смысл волн в том, чтобы сбить тебя с ног, чтобы ты утонула быстрее. Океан поглотит тебя целиком, отрыгнет и даже не заметит, что ты была.
— Ох, Господи, ты этого боишься!
— Это мы еще даже не дошли до огромных белых акул, или морских крокодилов, или индонезийской рыбы-иглы, или…
— Хорошо, хорошо, — говорю я, смеясь и поднимая руки, чтобы остановить его.
— Это не шутка, — произносит он с притворной серьезностью. — Океан убьет тебя. — Он подмигивает мне. — Оказывается, Матушка Природа — дрянная мать.
Я слишком сильно хохочу, чтобы что-нибудь сказать.
— Итак, что еще ты хочешь знать?
— После такого? Ничего!
— Ну же. Я кладезь знаний.
— Хорошо, сделай ради меня какой-нибудь сумасшедший трюк.
Он в мгновение ока оказывается на ногах и начинает критически осматривать комнату.
— Недостаточно места. Пойдем на ули… — Он замолкает посреди предложения. — Дерьмо, Мэдди, извини.
— Прекрати, — говорю я. Встаю и вытягиваю руку. — Не жалей меня. — Я произношу это решительно, но этот вопрос очень важен. Не смогу стерпеть жалость, исходящую от него.
Он подцепляет резинку, кивает раз, и затем отпускает ее.
— Я могу сделать стойку на одной руке.
Он отходит от стены и просто наклоняется вперед, пока не оказывается вверх тормашками, держась на руках. Это движение настолько грациозное и непринужденное, что меня моментально заполняет зависть. Каково это, быть полностью уверенным в своём теле и его возможностях?
— Потрясающе, — шепчу я.
— Мы не в церкви, — восклицает он шепотом, его голос слегка напряжен из-за такого положения тела.
— Не знаю, — говорю я. — Мне кажется, что я должна говорить тихо.
Он не отвечает. Вместо этого закрывает глаза, медленно убирает одну руку с пола и вытягивает ее в сторону. Он практически идеально неподвижен. Тихое журчание ручейка и его слегка тяжелое дыхание — единственные звуки в комнате. Его футболка сползает вниз, и я могу видеть крепкие мышцы его живота. Кожа имеет тот же теплый золотистый загар. Я отвожу взгляд.
— Хорошо, — говорю я, — можешь остановиться.
Он снова стоит на ногах прежде, чем я успеваю моргнуть.
— Что еще ты можешь сделать?
Он потирает руки и улыбается мне.
Сальто назад, и вот он сидит у стены и закрывает глаза.
— Так почему сначала космическое пространство? — спрашивает он.
Я пожимаю плечами.
— Думаю, мне хочется посмотреть на мир.
— Не то, что многие люди имеют под этим в виду, — говорит он, улыбаясь.
Я киваю и тоже закрываю глаза.
— Ты когда-нибудь чувствовал… — Начинаю я, но открывается дверь и врывается Карла.
— Вы же не прикасались, да? — спрашивает она, уперев руки в пояс.
Мы оба открываем глаза и смотрим друг на друга. И вдруг неожиданно я очень сильно ощущаю его тело и свое.
— Прикосновений не было, — подтверждает Олли, его глаза не покидают моего лица. Что-то в тоне его голоса заставляет меня сильно покраснеть, жар медленной волной распространяется по лицу и груди.
Самовозгорание — реальная вещь. Я в этом уверена.
ДИАГНОЗ
ПЕРСПЕКТИВЫ
На следующее утро до приезда Карлы я лежу в кровати ровно тринадцать минут, убеждая себя, что заболеваю. У нее уходит ровно десять минут, чтобы разубедить меня. Она измеряет температуру, давление, сердечный ритм и частоту пульса, а затем объявляет, что я просто больна любовью.
Мэделайн – обычная девушка, живет с мамой, много читает. Вернее, она только и делает, что читает. Потому что Мэделайн не выходит из дома. Совсем. Никогда. У девушки странное заболевание, вроде как аллергия на жизнь. Из-за этого ей нельзя выходить из своей белой стерильной комнаты, ведь кругом микробы, и ей при любом столкновении с миром людей грозит гибель. Мама ухаживает за дочерью, няня помогает, и Мэделайн смирилась со своей судьбой и жила спокойно в одиночестве, пока… В соседнем доме поселился симпатичный парень – Олли.
Задача Дэниела – влюбить в себя Наташу за сутки. Задача Таши – сделать все возможное, чтобы остаться в Америке. Любовь как глоток свежего воздуха! Но что на это скажет Вселенная? Ведь у нее определенно есть свои планы! Наташа Кингсли – семнадцатилетняя американка с Ямайки. Она называет себя реалисткой, любит науку и верит только в факты. И уж точно скептически относится к предназначениям! Даниэль Чжэ Вон Бэ – настоящий романтик. Он мечтает стать поэтом, но родители против: они отправляют его учиться на врача.
Ирен, археолог по профессии, даже представить себе не могла, что обычная командировка изменит ее жизнь. Ей удалось найти тайник, который в течение нескольких веков пролежал на самом видном месте. Дальше – больше. В ее руки попадает древняя рукопись, в которой зашифрованы места, где возможно спрятаны сокровища. Сумев разгадать некоторые из них, они вместе со своей институтской подругой Верой отправляются в путешествие на их поиски. А любовь? Любовь – это желание жить и находить все самое лучшее в самой жизни!
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
Повесть «Пробел» (один из самых абстрактных, «белых» текстов Клода Луи-Комбе), по словам самого писателя, была во многом инспирирована чтением «Откровенных рассказов странника духовному своему отцу», повлекшим его определенный отход от языческих мифологем в сторону христианских, от гибельной для своего сына фигуры Magna Mater к странному симбиозу андрогинных упований и христианской веры. Белизна в «онтологическом триллере» «Пробел» (1980) оказывается отнюдь не бесцветным просветом в бытии, а рифмующимся с белизной неисписанной страницы пробелом, тем Событием par excellence, каковым становится лепра белизны, беспросветное, кромешное обесцвечивание, растворение самой структуры, самой фактуры бытия, расслоение амальгамы плоти и духа, единственно способное стать подложкой, ложем для зачатия нового тела: Текста, в свою очередь пытающегося связать без зазора, каковой неминуемо оборачивается зиянием, слово и существование, жизнь и письмо.
В 2020 году человечество накрыл новый смертоносный вирус. Он повлиял на жизнь едва ли не всех стран на планете, решительно и нагло вторгся в судьбы миллиардов людей, нарушив их привычное существование, а некоторых заставил пережить самый настоящий страх смерти. Многим в этой ситуации пришлось задуматься над фундаментальными принципами, по которым они жили до сих пор. Не все из них прошли проверку этим испытанием, кого-то из людей обстоятельства заставили переосмыслить все то, что еще недавно казалось для них абсолютно незыблемым.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.