Все на одного: Как защитить ребенка от травли в школе - [31]

6. Тайный кошмар детей и подростков

Когда дети и подростки оказываются в трудной ситуации, им нужен взрослый, которому они могут довериться. Тогда их проблемы не будут так сильно жечь их изнутри. Даже те дети, которым непросто дается откровенность, испытывают большое облегчение от мысли, что есть взрослые, с которыми они могут поговорить, будь то родители, учителя или кто-то еще. Некоторые дети просят взрослых о помощи, другим же нужно просто облегчить душу. Дети не должны переживать трудности в одиночку – им обязательно нужен взрослый, который знает, каково им, или хотя бы пытается понять.

К сожалению, взрослые очень часто не замечают, что ребенок становится жертвой травли. И дело не только в том, что такие вещи никогда не происходят в присутствии старших по возрасту, но и в том, что дети умело скрывают свои проблемы. Бывает даже, что родители так и не догадываются о том, что происходило с их ребенком в детстве. Когда я спрашиваю детей, почему они не хотят рассказывать о своих трудностях, они приводят несколько причин. Очень важно, чтобы взрослые знали, каковы эти причины. Близкие и доверительные отношения в семье, безусловно, увеличивают вероятность того, что дети поделятся с родителями своими проблемами, но вовсе не дают гарантии, так что не стоит слишком рассчитывать на это.

Во время работы над книгой я познакомилась с женщиной, которой было чуть за тридцать. После того как мы с ней обменялись несколькими электронными сообщениями, в которых речь шла о стыде и надежде, я попросила ее поделиться с моими читателями своей историей.

«Я не так уж много помню о своих школьных годах. Каждый день был неизбежным кошмаром, только вот проснуться я не могла. В конце концов я оставила надежду, что однажды я встану утром и пойму, что все это был всего лишь страшный сон. И тогда мне захотелось перестать просыпаться по утрам, чтобы не попадать опять в этот кошмар…

Надо мной издевались за то, что я при всем желании не могла изменить. Как я могла бы перестать быть собой? Мне было стыдно. Стыдно за то, что я – это я. Почему они не могли принять меня такой, какая я есть? Это было единственное, чего я хотела: быть такой же, как остальные, быть частью этого "мы". Никто не хочет быть неудачником.

Это продолжалось, сколько я себя помню. Преследования начались еще до того, как я стала ученицей, но в самом конце начальной школы ситуация ухудшилась и с каждым днем становилась все невыносимее. О средней школе у меня не сохранилось почти никаких воспоминаний. Это был ад. В моей памяти остались лишь фрагменты отдельных эпизодов, настолько жестоких, что они до сих пор шокируют меня и вызывают удушье, головокружение, тошноту и ощущение нереальности происходящего. Даже не верится, что все это случилось со мной. Как можно поступать так с другими людьми? Они же должны были понимать, что разрушают мою жизнь. Навсегда. До основания.

Я всегда, с самого первого класса, знала, что взрослые все видят. Они не могли не видеть, не понимать. Так почему же они ничего не сделали? Почему не помогли мне? Напротив, они сами говорили мне ужасные вещи и смеялись надо мной, и это меня совершенно уничтожило. Думаю, именно тогда я перестала верить взрослым. Ведь даже учителя издевались надо мной. Не оставалось никакой надежды.

Они говорили мне, что мне следует умереть. "Зачем ты живешь? Ты должна пойти и повеситься". Те, кто не говорили мне таких слов, не участвовали в этом публичном унижении, в физическом и психологическом преследовании, просто молчали. Меня пытались выжить, презирали, игнорировали. Никто не хотел меня принять. Этот отказ принятия ранил больнее, чем прямые оскорбления и насилие. В конце концов я сдалась. Поняла, что больше так не могу. Из этой преисподней не было никакого выхода. Я предприняла несколько попыток суицида. Я помню боль: не физическую боль, но стыд. Боль и стыд оттого, что я никому не нужна. Потом я передумала, и мне удалось остановиться прежде, чем стало слишком поздно, ведь я не могла причинить своей семье такую боль, заставить их стыдиться за меня. После этого мне было стыдно и за то, что я даже не смогла убить себя. Полная неудачница. Стыд, унижение и бессилие – мои постоянные спутники.

Я никогда никому не рассказывала о том, в каком аду живу. О своем вечном кошмаре. Как я могла бы рассказать? Кто хочет выглядеть неудачником? Мои попытки позвать на помощь всегда оставались незамеченными. Даже прямое обращение к учителям и директору школы. Меня отвергли даже взрослые. Даже те, в чьи обязанности входило помогать мне, никогда не обращали на это внимания. По крайней мере, они ни разу не дали мне понять, что все видят. Взрослые были так нужны мне, но им было легче не видеть. То есть, конечно, они все видели, потому что издевательства надо мной происходили в открытую. Но им было удобнее не замечать. Я поняла это, когда выросла.

Но, думаю, я и ребенком осознавала это нежелание видеть. Мне казалось, что такие взрослые даже хуже тех детей, которые притворялись, что ничего не замечают, которые поворачивались ко мне спиной и дружили со мной только тогда, когда никто этого не видел. Но ведь они были взрослыми! Даже будучи ребенком, я понимала, что видеть такие вещи – это их работа, их ответственность. Но они этого не делали. Видно, я не заслуживала помощи. Со мной было что-то не так. Ошибка заключалась во мне. Я была не такой, как надо. Зато мои "верные друзья" – стыд, боль, унижение и бессилие – были всегда со мной.