Все на мою голову. Умереть и не встать - [17]

— Но почему, дядя Коля? — удивленно воскликнула я.

— Не нужно, — повторил старик. — Я ж к вам со всей душой!

— Спасибо, дядя Коля! — с благодарностью ответила я. — Давайте тогда я вас знаете чем угощу? Вот!

Я полезла на полку и сняла с нее бутылку рома.

— Ого! — проговорил довольный Петрович. — Вот это дело! Не откажусь!

— Вот и славненько! — обрадовалась я, разливая ром по стаканам. Разве могла я себя обделить? Галина же от рома отказалась.

Выпив, я почувствовала приятную истому. Петрович засобирался уходить, а дети запросились на пруд.

— Оля, ты пойдешь? — спросила Галина.

— Нет, — ответила я, — я что-то неважно себя чувствую. Очень хочется прилечь.

— Ой, ложись, конечно! — испугалась Галина. — А то еще заболеешь.

Они быстро собрались и ушли. Дети галдели от радости не переставая.

Я облегченно вздохнула и легла в постель. Идти на пруд? Ну его! Вода, наверное, ледяная… Еще ангину подхватишь! Лечись потом — никакой ром не поможет!

Я сладко уснула. Проснулась уже к вечеру и, потягиваясь, вышла в кухню с улыбкой на лице. Дети с Галиной сидели за столом.

— Выспалась? — спросила Галя улыбаясь. — Вот отлично! А мы накупались от души!

— Мама, мама, я уже совсем хорошо умею плавать! — возбужденно закричал Артур.

— И я совсем умею, — радостно вступила Лизонька.

— Ага, умеешь! На круге каждый дурак умеет! — презрительно отреагировал братишка.

— Мама, скажи ему! — заплакала девочка.

— Будет вам! — Мне не хотелось сейчас разрешать никакие конфликты.

Было очень жарко, и я даже начала жалеть, что не пошла на пруд вместе со всеми и не выкупалась. Сейчас было бы намного легче. За день домик разогрелся, и теперь в нем было невозможно душно.

Я встала, натянула на себя Полинины шорты и майку и вышла на крыльцо.

— Ты куда? — повернулась ко мне Галя.

— Да пойду пройдусь. Прогуляюсь. Жарко что-то. Тебе дети не мешают?

— Да что ты! Я только рада. Такие милые малыши, — Галина с улыбкой смотрела на моих детей.

Я вышла на улицу и пошла по тропинке, ведущей к лесу. Честно говоря, решила, пока не вернулась Полина, сделать хоть что-то. Например, осмотреть место преступления. То есть убийства Скворца. Может, что-то удастся обнаружить?

Полина меня, правда, ни о чем не просила, и можно было с чистой совестью бездельничать, но зачем? Мне вдруг захотелось доказать сестре, что я способна на многое! Чтобы она не смела больше обзывать меня безалаберной лентяйкой!

Я уже решительно хотела пройти в лес, но что-то меня остановило. Уже темнело, и густые, высокие деревья выглядели мрачновато. Мне стало казаться, что за ними кто-то прячется, готовый в любую минуту напасть на меня.

Я подумала-подумала и… свернула к пруду. Нужно немного освежиться, прежде чем идти на такое рискованное дело.

Спустившись к пруду, сразу ощутила долгожданную прохладу. Заметно легче стало дышать.

На берегу я увидела одинокого рыбака с удочкой. Он был худой, сутулый, в какой-то помятой шляпе и пошлых плавках. Мне он сразу не понравился. Рядом с ним стояло ведерко. Мне стало любопытно: неужели что-то можно поймать в нашем пруду? Здесь же отродясь рыба не ловится! А с другой стороны, какое мне дело? Пусть себе сидит, если хочет!

Сделав равнодушное лицо, я стала спускаться к воде. Купальника на мне не было, но я не думала, что в такой час здесь кто-то торчит. Теперь из-за этого рыболова и не искупаешься! Ладно, хоть ноги помочу…

Я подошла к нему поближе, потому что там было самое удобное место для спуска. Осторожно ступая, стала пробираться к воде. Одновременно я скосила глаза в ведерко. Очень уж мне было интересно посмотреть, что там плещется.

Видно было плохо, к тому же я еще близорукая, поэтому я вытянула шею и… поскользнувшись, со всего размаху плюхнулась на землю! При этом я ногой задела ведерко, оно загремело вниз, из него пролилась вода, маленькие рыбешки жадно открывали рты, трепыхаясь на земле, а сама я оказалась сидящей в грязной луже…

Вставать не хотелось. Во-первых, сильно болело то место, на котором я сидела. Во-вторых, ныла нога, которой я ударилась о ведро. А в-третьих, мне было очень стыдно. Так опозориться перед незнакомым человеком. Но он хотя бы теперь поможет мне как истинный джентльмен?

— Куда ты прешь, дура бестолковая? — заорал вдруг рыболов. — Совсем ничего не видишь, дура слепая? — Он кинулся к своим рыбешкам и шарил руками по траве, собирая их в пустое ведерко.

Я раскрыла рот от ужаса. Вот это да! Вот тебе и джентльмен! А я-то рассчитывала на него!

— Извините, пожалуйста, — прошептала я испуганно, пробуя подняться. — Я нечаянно, я не хотела…

— Не хотела она! Чего по ночам здесь шляешься? Смотри, изнасилуют под кустом!

Ох, надеюсь, что нет! Я неуклюже поднялась, проклиная себя за неловкость и повернула голову назад, осматривая шорты. Это было ужасное зрелище! Весь зад заляпан жидкой черной грязью! Боже мой! А что, если это не отстирается? Что я тогда скажу Полине? Она же меня прибьет!

Надо бы их застирать быстрее! Но как? На мне же нет купальника? А этот? А, и черт с ним! В конце концов, он сам показал, что не джентльмен! Пусть смотрит!

Я решительно сдернула с себя шорты, при этом еще мазнув грязью по ноге. Придется сполоснуться. Майка, слава богу, у меня была длинная, и трусов моих никто не увидит.