Все мои братья - [43]

Неподалеку от Долгой Нивы мы остановились. Поступила команда подтянуться и привести себя в порядок. В деревню батальон вступил подчеркнуто четким строем. Санитарный «обоз» тоже приободрился. Пришли мы, видимо, вовремя. Буквально через десять минут курсанты бегом направились на новый рубеж обороны на Петергофском шоссе. Не успели они по-настоящему оборудовать позиции, как закипел бой. Батальон атаковали те самые вражеские подразделения, которые, встретив наше упорное сопротивление под Петровицами, обошли нас с флангов.

Появление курсантского батальона у деревни Долгая Нива привело противника в замешательство. Один из пленных, фельдфебель, на допросе несколько раз повторял одно и то же:

— Мы никак не ожидали, что юнкера могут встретить нас в Долгой Ниве… Я сам участвовал в атаке на юнкеров под Петровицами и точно знаю, что они остались там в окружении…

Помнится, показания пленного фельдфебеля тотчас облетели наши подразделения… Много было по этому поводу веселых острот.

Врагу пришлось потоптаться у Долгой Нивы. И здесь батальон курсантов нанес ему ощутительные потери.

Найвельту и мне предстояло устроить раненых. Дело это оказалось не простым. В Долгой Ниве располагался только командный пункт дивизии, а ее части находились на марше в районе хутора Беляево. Медсанбат также переместился. Надо отдать должное командованию: госпитализация наших раненых прошла организованно. Примерно в час ночи мы с Найвельтом эвакуировали последнего раненого и возвратились в свой батальон. В то же время из штаба дивизии поступил приказ о передаче позиций батальона другим подразделениям. Майор Шорин получал очередное боевое задание.

Только на новых позициях мы в полной мере почувствовали, как устали. После запоздалого, но по-военному времени сытного обеда — наш бравый повар Павел Федорович Волков на этот раз превзошел себя — курсанты мгновенно заснули. Под соснами раздавался дружный храп. Было два часа ночи. Найвельт разрешил отдохнуть и мне. Уговаривать меня не надо было. Я сразу уснула так крепко, что даже канонада не смогла меня разбудить. Ребята утром рассказывали, что комбат Шорин не в силах был сомкнуть глаз из-за минометного и артиллерийского огня. А я не слышала никакой стрельбы.

Батальон поднялся рано. А какой-то шутник кричал: «Проспали ужин!» Павел Федорович приглашал роты завтракать. Новые позиции всем понравились. Они тянулись вдоль Петергофского шоссе. За спиной у нас был густой лес. Вскоре гитлеровцы попытались прорваться и углубиться в него. Произошло это около полудня. Командир батальона вызвал к себе лейтенанта Виктора Бородачева и спокойно, словно речь шла о потраве огорода, сказал:

— Лейтенант, слышишь автоматную стрельбу? Приказываю вам и вашим подчиненным выгнать фашистов из леса.

Часа через два лейтенант Бородачев подошел к комбату и так же спокойно доложил ему:

— Товарищ майор, ваш приказ выполнен. В лесу не осталось ни одного вражеского солдата.

Шорин улыбнулся:

— Молодец, лейтенант, благодарю за службу…

Части нашей армии, активно обороняясь, продолжали медленно отходить на Петергоф. Отошла и вторая дивизия народного ополчения. Мы получили задачу оборонять участок в районе деревни Новой. Правее нас, опираясь на Гостилицкие высоты, стоял 1066-й стрелковый полк 281-й дивизии.

Кому доводилось бывать в тех краях, тот знает, что Гостилицкие высоты господствуют над окружающей местностью. Здесь находится узел основных дорог этого района. Деревня Гостилицы и ее окрестности были буквально наводнены войсками. 1066-му стрелковому полку и нашему батальону предстояло обеспечить хотя бы небольшую передышку для этих войск.

КРЕПЧЕ БРОНИ

Под грозный аккомпанемент приближающейся артиллерийской канонады курсанты поспешно окапывались, Развилку дорог Черемыкино — Ораниенбаум, Черемыкино — Гостилицы минировали Николай Яковлев, Дмитрий Вахрушев, Виктор Покровский, Александр Сладков, Григорий Колесников. Командовал группой Павел Сизов. Ребята по-хозяйски укладывали деревянные ящики со взрывчаткой и тщательно маскировали их небольшим слоем грунта и пыли под цвет дорожного полотна.

Минирование не было еще полностью закончено, когда появился вражеский танк.

— Всем отойти в лес! — скомандовал Сизов. Курсанты, захватив взрывчатку, бегом покинули развилку. Танк сбавил скорость и остановился метрах в ста от заминированного участка дороги.

— Экипаж, должно быть, заметил, как мы там ковырялись…

Едва Сизов произнес это, как по опушке леса хлестанула пулеметная очередь, а за ней другая. Из верхнего люка танка высунулась грузная фигура гитлеровца.

— Не стрелять! — предупредил курсантов Сизов. — Наверняка сейчас полезут искать мины. Яковлеву и Покровскому подготовить бутылки с горючкой. Всем следить за противником…

Танкисты выбрались из люка. Некоторое время они осматривали дорогу из-за машины, потом в открытую пошли к развилке.

— Яковлев и Покровский, зажечь танк! — подал команду Сизов.

Видимо, все внимание вражеского танкиста, оставшегося в машине, было сосредоточено на тех, кто обследовал дорогу. Наши ребята незамеченными подобрались к танку сзади. Две бутылки с горючей смесью, брошенные почти одновременно, разбились о броню. По ней потекли сине-зеленые ручейки пламени.