Все мои братья - [13]
Речь идет о боях на участке, который удерживали курсанты 2-го батальона. Четыре курсантские роты противостояли здесь двум батальонам СС и танковому батальону. Пограничники получили приказ на оборону рубежа северо-восточнее деревни Борницы лично от председателя Ленинградского областного Совета депутатов трудящихся дивизионного комиссара Соловьева. Приказ этот был предельно лаконичным: «Во что бы то ни стало задержать врага под Гатчиной хотя бы на сутки».
Курсанты обороняли свой рубеж более трех суток. Было отбито много атак, сожжено несколько вражеских танков, уничтожено много солдат и офицеров противника. Ряды курсантов также заметно поредели. «К 7—00 20 августа 1941 г., — говорится в том же сборнике документов, — батальон с боем отошел на третий рубеж и занял оборону. Произведенной разведкой было установлено: в дер. Большие Борницы противник сосредоточил один батальон мотомехпехоты и выставил 10 замаскированных танков в кустах против нашей линии обороны. Остальные силы противника — 50 танков и мотомехпехота — стали обходить наш левый фланг».
Участники этого боя вспоминают о нем, как об одном из наиболее сложных и напряженных.
Вот сквозь медленно рассеивающийся туман стали видны колонны немецких мотоциклистов и танки, ползущие к линии обороны. С командного пункта батальона, приткнувшегося в разрезе гравийного карьера, в роты поступила команда:
— Мотоциклистов пропустить. Огонь сосредоточить на десанте автоматчиков. Танки жечь.
Лихо, уверенно пронеслись десятка два мотоциклов с колясками, огибая левый фланг батальона. Роты, оборонявшие основной рубеж, дали им «зеленую улицу». Между тем в зарослях за поворотом дороги, огибающей бугор, над карьером расположилась засада пограничников. Как только мотоциклисты выскочили из-за поворота, грянули залпы. Курсанты стреляли по колесам машин, уничтожали спешившихся гитлеровцев. За несколько минут отряд мотоциклистов был полностью уничтожен. Курсанты Барышев, Алдобаев, Алферов, Астахов, Грицанфи, Попов, Абдулаев, Деркач, Запорожец, Китайгородский, Ковтун, Марченко, Макадзюба, Панфилов, Смирнов, Соколов, Трофимов, Швыммер, Шумилов, Верещагин, Глухов и Коган отлично выполнили поставленную перед ними задачу.
Тем временем надвигалась главная опасность. Приближались немецкие танки. В ротах шла напряженная подготовка к новому бою. Курсант Абдунаби Абдукаимов обратился к командиру взвода лейтенанту Новожилову с просьбой разрешить ему и еще нескольким пограничникам расположиться… на деревьях.
— Вражеские танкисты обычно ведут наблюдение только за наземными позициями. Им и в голову не придет, что на этот раз угроза таится сверху, — говорил Абдукаимов.
Командир одобрил инициативу подчиненных. Абдукаимов и его боевые товарищи Щербаков, Зиневич, Мараковский, Синявский, Эдельман, Киселев, Безбородов, Бобровский и Комяков запаслись противотанковыми гранатами и бутылками с горючей смесью. Рядом с позициями взвода тянулось железнодорожное полотно. Курсанты проползли по нему вперед. Первым поднялся на дерево Николай Киселев. Он колобком подкатился к ветвистой ели и через мгновение был уже в ее ветвях, слился с зеленью хвои. По-кошачьи стремительно и осторожно забрались на деревья остальные курсанты. А минут через пять немецкие танки устремились на позиции батальона. С деревьев на вражеские боевые машины стали падать гранаты и бутылки с горючей смесью. Два танка загорелись, некоторые другие остановились, стали вести огонь с места. Горохом посыпались с них автоматчики-десантники. Бой разгорался. Вот уже зачадил третий немецкий танк, за ним вспыхнул четвертый.
Некоторые из вражеских машин достигли позиции батальона. Из только что проутюженного ими окопа в танк полетела связка гранат, брошенная Борисом Средняковым. Машина с перебитой гусеницей закрутилась на месте, а затем вспыхнула костром. Пламя заплясало и на соседнем танке. Фашистские автоматчики строчили наугад, а по ним вели прицельный огонь из винтовок на редкость меткие стрелки — курсант Василий Осадчий, Николай Голубев, Семен Сопига, Николай Дронов, Матвей Гаранин, Алексей Бас, Иван Новиков, Александр Платонов, Валентин Достовалов, Андрей Найда и другие.
Когда загорелся седьмой танк, раздалось дружное «ура!». Курсанты поднялись из укрытий. Автоматчики противника были обращены в бегство. Семен Коваленко вскочил на подбитую вражескую машину, стал колотить прикладом по пулеметным стволам. Больше того, он умудрился открыть люк и вытащить из него за шиворот фашиста.
Вот что было сказано об этом бое в докладной записке начальника Политуправления войск НКВД СССР, опубликованной в сборнике документов «Пограничные войска в годы Великой Отечественной войны»: «…многие курсанты и командиры проявили высокое мужество и геройство. Капитан Теренин (начальник инженерной службы училища) во время прохождения колонны фашистских танков, выскочив из окопа с командой подразделению «Вперед, на уничтожение фашистских гадов», повел курсантов на разгром танков. Под руководством капитана Теренина курсанты метали связки гранат, бросали бутылки с горючим на фашистские танки. Танки один за одним выводились из строя. Всего в этом бою было уничтожено семь танков и их экипажи. Кроме капитана Теренина в этом бою отличились курсанты Сиденков и Дудник, которые, не страшась смерти, метали гранаты и бутылки с горючим, в результате чего из семи подбитых танков три танка подбили Сиденков и Дудник…»
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Мария Михайловна Левис (1890–1991), родившаяся в интеллигентной еврейской семье в Петербурге, получившая историческое образование на Бестужевских курсах, — свидетельница и участница многих потрясений и событий XX века: от Первой русской революции 1905 года до репрессий 1930-х годов и блокады Ленинграда. Однако «необычайная эпоха», как назвала ее сама Мария Михайловна, — не только войны и, пожалуй, не столько они, сколько мир, а с ним путешествия, дружбы, встречи с теми, чьи имена сегодня хорошо известны (Г.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.