Все мои братья - [12]

Все радовались первому успеху. Парторг взвода курсант Николай Тихонович Козловский, приподнявшись над окопом, закричал: «Так держать, молодцы!..» Его голос потонул в гуле нового огневого вражеского налета. Потом раздался чей-то крик: «Смотрите, смотрите!.. Перед седьмой ротой фашистский танк горит!..» Все мы увидели этот танк и пламя над ним. Наши залпы загремели с новой силой. Выскочившие на поляну перед взводом автоматчики противника один за другим выбывали из строя.

Через некоторое время накал боя несколько ослабел. И тут мы впервые услышали чужие голоса: «Рус окружен!.. Сопротивление бессмысленно!.. Рус, сдавайся!..» Курсанты только смеялись. Гитлеровцы, видимо, тянули время в ожидании подкреплений. Мы поспешно улучшали позиции, проверяли оружие, запасались патронами и гранатами. Посланные в тыл курсанты Сулейманов, Абдулдаев и Мартыненко вернулись с термосами горячей пищи. Курсанты с удовольствием ели вкусный суп и макароны по-флотски.

Во второй половине дня на позиции батальона снова обрушился шквал вражеского артиллерийско-минометного огня. Снова затрещали немецкие автоматы. Должно быть, фашисты подтянули резервы. Их уже не останавливал наш ружейно-пулеметный огонь. Автоматчики упрямо атаковали участки соседних взводов. Командир роты приказал поддержать соседей огнем. Между тем они предприняли штыковую контратаку. На поле боя загремело «ура». Курсанты дружно обрушились на противника. Оставляя раненых и убитых, вражеские автоматчики побежали. Курсанты нашего взвода вели по ним меткий огонь. Усилили огонь и гитлеровцы. Выдвинувшийся дальше всех в минуты контратаки взвод лейтенанта Костакова не успел возвратиться в свои окопы и, неся потери, был вынужден залечь. Чтобы стрелять через головы прижатых к земле курсантов, надо было перетащить наши пулеметы на новую огневую позицию. Фашисты заметили наше передвижение. Несколько минных взрывов преградили нам путь. Застрочили вражеские автоматчики, проникшие на правый фланг взвода. Я был ранен в ногу осколком, но все же добрался до цели. Курсанты устанавливали пулемет, а связной Сергей Моисеенков под прикрытием пулеметного щита стащил сапог с моей онемевшей ноги и стал накладывать повязку на рану. Я тем временем взялся за рукоятки пулемета. По моему сигналу заговорили все три наших «максима». Через головы курсантов, находившихся метрах в ста — ста пятидесяти впереди, повели мы яростный огонь по врагу. Стрельба со стороны противника на время притихла. Взвод лейтенанта Костакова воспользовался этим и вернулся на свои позиции.

Запомнился мне такой эпизод. Мой ближайший помощник, отличный курсант Даниил Федорович Приходько, огорченный гибелью нескольких наших ребят, вдруг привстал с земли и, сжимая винтовку, крикнул курсантам: «Отомстим гадам за боевых друзей!..» Фашисты обрушили на Даниила Приходько ливень огня. Курсант Сергей Моисеенков подхватил падающего товарища. На исходе дня мы хоронили Приходько и других погибших. Невыразимо горько было предавать земле тех, с кем плечом к плечу стояли в строю, с кем только что громили врага…

Воспоминания Николая Юхимца достоверно воспроизводят обстановку, сложившуюся в первые часы боев, которые вел 2-й курсантский батальон под Гатчиной. Самому Николаю Афанасьевичу вскоре пришлось отправиться в госпиталь. За мужество и боевое умение, проявленные на поле боя, Юхимец был награжден орденом Красной Звезды. Мы еще тогда знали имя этого отважного человека, хотя сообщения о 2-м батальоне доходили до нас скудные. Хорошо помню рассказы о беспримерной стойкости наших товарищей. Помню, как жадно впитывали мы каждое слово, каждую весточку о них.

Тяжелыми, изнурительными были бои под Гатчиной. Курсанты-пограничники, как и другие воины, сражавшиеся на этом направлении, не щадя своих жизней отстаивали каждую пядь родной земли.

Распознать уязвимые места противника курсантам помогала хорошо организованная разведка. Помощник начальника штаба батальона по разведке капитан Владимир Михайлович Ступеньков обладал удивительной способностью на основе, казалось бы, не связанных между собою данных разгадывать замыслы врага. Командиры подразделений 2-го батальона знали, какими силами располагает противник на том или ином участке. Большое значение придавали они окапыванию и маскировке. На каждом рубеже за считанные минуты появлялись окопы. Привычку и умение зарываться в землю привил курсантам начальник инженерной службы училища капитан Афанасий Георгиевич Теренин. Человек этот получил боевую закалку, сражаясь с фашистами в Испании.

В сборнике документов «Пограничные войска в годы Великой Отечественной войны» (Москва, «Наука», 1968) говорится: «В ночь на 18 августа 1941 г. нашей разведкой было установлено наступление противника двумя мотомехбатальонами дивизии «СС» и одним разведывательным танковым батальоном, движение которых было отмечено по дорогам Волосово — ст. Елизаветино и озеро — ст. Елизаветино. В 5—00 18 августа 1941 г. противник прорвал передний край обороны батальона, и завязался ожесточенный бой до 23–00 18 августа 1941 г. В результате этого боя было подбито и сожжено два танка противника…»