Всё имеет свою цену - [7]

– Зовут ее Мариан Нюгор. По образованию она – медсестра и работала на ныне ликвидированной американской военной базе в Сёндре Стрёмфьорде, куда попала при посредничестве датской фирмы «Гринланд Контракторс», занимающейся наймом на работу датских специалистов для нужд американских войск на Гренландии. Насколько мне известно, между Данией и США действует соответствующее межправительственное соглашение, где говорится, что весь гражданский персонал на базах в Туле и Сёндре Стрёмфьорде должен состоять исключительно из датских граждан. Правда, в данном вопросе не стоит ловить меня на слове, ибо вполне могут существовать некие не известные мне исключения. Как бы там ни было, однако Мариан Нюгор занимала должность медсестры с января 1982 года вплоть до своего исчезновения 13 сентября 1983 года.

– В 1983 году? Так она пролежала здесь уже 25 лет? – с трудом сдерживая изумление, воскликнул Конрад Симонсен.

Прекрасно знавший его Арне Педерсен по голосу отметил, что начальник еще не совсем оправился, и что-то его серьезно тревожит. На вопрос же ответил их гренландский коллега:

– Да, верно, и если бы не изменение климата, вполне могла бы пролежать еще пару тысяч лет, пока однажды ее не унесло бы в море с каким-нибудь отколовшимся айсбергом.

Конрад Симонсен продолжил:

– А сколько ей было?

– На момент убийства ей было 23 года, однако, кроме этого, мне о ней мало что известно. Я разговаривал с полковником, командующим базой ВВС в Туле, – кстати, я хорошо его знаю и не раз уже пересекался с ним по работе, – и он пообещал мне раздобыть все необходимые сведения как можно скорее, а это значит действительно очень быстро. Ну, то есть настолько, насколько ему удастся сделать все, избегая контактов с печально известной американской военной бюрократией. В противном случае расследование дела рискует затянуться на долгие годы, однако, слава богу, пока что нет никаких поводов опасаться этого.

– Ты имеешь в виду, что пока в деле не фигурирует никто из американских военнослужащих?

– Точно, и как мне кажется, таковых и не будет.

– А как далеко отсюда находилась эта самая база в Сёндре Стрёмфьорде? – вступил в беседу Арне Педерсен. – Находится – она до сих пор действующая, только американцев там больше нет. Если округлить, то она где-то в трехстах километрах к юго-западу отсюда.

– Так почему же девушка оказалась здесь?

– Этому также есть объяснение, однако, быть может, сначала вам захочется взглянуть на кое-какие ее фотографии?

Не дожидаясь ответа, он развернул вложенный в конец блокнота лист формата А4.

– Полковник прислал их мне сегодня ночью из Туле – не знаю, получил ли он их из США или извлек из собственного архива. Они хранились в целях опознания, если пропавшая когда-нибудь будет найдена. Стандартная процедура в случае, когда кто-то исчезает.

Арне Педерсен вновь перебил его:

– И часто здесь исчезают?

– Да, к сожалению, такое иногда случается, особенно зимой. Гренландия вообще-то немаленькая, а в некоторых ситуациях можно уйти даже совсем недалеко и заблудиться, и вовсе не факт, что тебя когда-нибудь вновь отыщут.

Склонившись над листом, члены следственной бригады принялись рассматривать фотографии. Сверху был портретный снимок весело улыбающейся молодой женщины, в котором практически отсутствовало какое-либо сходство с проглядывающими сквозь пластиковый пакет искаженными мукой чертами лица жертвы, если не считать ее длинных черных волос. Вторая фотография была сделана летом: та же самая женщина гордо держала в обеих руках свою добычу – форель. Снимок был сделан, несомненно, с юмором, поскольку рыбу такого размера вполне можно было бы держать и одной рукой. Прядь волос женщины, подхваченная порывом ветра, развевалась, как струйка дыма из коптильни.

Конрад Симонсен с особой тщательностью изучил последнюю фотографию. Покончив с этим, он грустно кивнул и спросил:

– Так что же все-таки ее сюда занесло?

– Ее работа. Вам когда-нибудь приходилось слышать хоть что-то о станциях DYE?

Датчане дружно покачали головами.

– Это были своего рода вспомогательные радиолокационные станции, относящиеся к базе в Сёндре Стрёмфьорде. Всего их было пять, и назывались они просто: от DYE-1 до DYE-5. Три из них принадлежали к числу самых уединенных в мире мест, где проживали люди, поскольку от них до ближайших поселений было несколько сотен километров пути. Все эти пять точек были построены в начале 60-х годов как часть американской системы оповещения о ядерных ударах. Они представляли собой своего рода звено в пролегавшей от Аляски через Канаду до Исландии цепи радарных станций, созданной США в целях скорейшего оповещения о появлении русских бомбардировщиков, а позже – межконтинентальных ракет. Четыре первых станции DYE были расположены практически по линии Северного Полярного круга: DYE-1 – на западном побережье вблизи Сисимиута, DYE-2 и DYE-3 – на материковом ледяном щите и DYE-4 на западном берегу близ Аммассалика [6]. DYE-5 – а это как раз наш случай – стояла здесь особняком, поскольку находилась гораздо севернее прочих станций и, как я уже говорил, в 300 километрах от основной базы в Сёндре Стрёмфьорде. Не имею ни малейшего понятия, почему DYE-5 была построена не на одной линии с остальными. Может, если бы я был инженером по радарным установкам, то смог бы предложить какое-то логичное объяснение, а может, все это военная тайна. Кто знает…