Все идет по кругу - [2]
В течение ночи девушку никто не заметил. И даже обративший внимание на ее неловкие движения или призрачное очертание фигуры скорее всего списал бы увиденное на игру воображения или обман зрения. Многие к тому моменту уже сильно напились. Кроме того, территория клуба хорошо охранялась, в воздухе веяло безопасностью и тело, мертвое или умирающее, было здесь абсолютно неуместным.
За эти годы «Палатин» превратил гористую территорию в удивительное по красоте место, заменяя ветхие постройки великолепными зданиями и постоянно обставляя их новой мебелью из натуральной кожи и красного дерева. Дорогой закрытый клуб, своеобразный анклав, куда из года в год поколениями стекаются сливки общества.
«Подерозо Лодж» всегда поддерживали в отличном состоянии. Клуб несколько раз в год арендовал территорию для особых собраний, длящихся обычно около недели, — корпоративных вечеров для руководителей высшего звена, семинаров школы бизнеса для будущих президентов компаний; конференций губернаторов. Симпозиумы, джазовые фестивали, собрания музейных смотрителей отбраковывались, поскольку считались развлекательными мероприятиями. В середине лета в течение трех недель открывали доступ в «Подерозо» для семей членов клуба. Оборудовали площадки для бадминтона, крокета и выгула лошадей, устанавливали качели, конюшни превращали в большое ранчо. В доках и эллингах ремонтировали каноэ и гребные шлюпки.
Год за годом одни и те же семьи возвращались в одни и те же коттеджи в обозначенную для них неизменную неделю. За каждой семьей был закреплен свой столик в шикарной гостиной. Только в эти дни во внутренних двориках и на дорожках возле домов появлялись трехколесные велосипеды и детские складные стульчики на колесах. Полотенца и купальные костюмы сохли на солнышке. Старинные кресла выносили из гостиных и расставляли вокруг лужайки у озера. Там обычно сидели мамы, наблюдая за своими детьми, играющими на мелководье. На короткий промежуток времени территория клуба оживала, слышались веселые крики и задорный смех, ритмичные удары мячей по утрамбованной площадке и воланчиков о ракетки, всплески воды. Подобные места неподвластны времени, летние ночи и долгие вечера остаются в памяти детей и взрослых, которые и не думали, что можно поехать куда-то еще.
Когда же в августе в «Подерозо» приезжали мужчины, снова наступал период конференций и совещаний. Исчезали лошади и качели, складные детские стульчики на колесиках, однако сетки оставались натянутыми и можно было без труда достать ракетки. Плоты по-прежнему качались на озере, а на другой стороне пирса виднелись маленькие лодочки.
В ту ночь, когда девушка лежала на тропинке за оградой, было очень тихо, но едва ли спокойно. За полем раздавалась барабанная дробь, а возле озера горели факелы. В коттеджах стояла гробовая тишина, каждый располагался в собственной рощице подобно домику семи гномов. На лужайке у главного здания царила темнота, крыльцо пустовало. Все находились на озере на вечерней церемонии. Мужчины в белых рубашках сидели на травяном склоне. Шлюпки, каноэ и лодки спустили на воду. Двенадцать человек в монашеских робах, с капюшонами на головах стояли у самого пирса.
Барабанная дробь, вспышки света и монотонный призыв.
— Атлас, воскресни! Атлас, воскресни! Атлас, воскресни! — скандировали хором несколько сотен человек.
Яркими брызгами вспыхнули многочисленные огоньки, осветив фигуру человека, сидящего на конце причала. Его тело окутывала туманная дымка. Туман же получали довольно просто — при помощи машины для перегонки сухого льда. Мужчина медленно встал на одно колено, затем на ноги, оказавшись под огромным сияющим белым шаром диаметром около метра. У него оказалось прекрасное тело, смазанное маслом, с рельефной мускулатурой. Одна рука была вытянута вниз, другая вверх, поддерживая сферу, лежащую на верхней части спины и шее.
— Атлас, воскресни! Атлас, воскресни! — скандировала публика все громче и быстрее.
Он театрально поднял шар над головой, прокрутил его три раза в свете прожекторов и замер в той же позе, а туман, клубясь, медленно поднимался к его талии.
— Атлас, Атлас, иди отдохни и груз Земли сбрось с плеч молодых. И здесь среди сосен усни, словно пфальцграф в имениях своих, — раздался густой низкий голос.
— Атлас, иди на покой! Атлас, иди на покой! — ревела толпа.
Гигант опустил «земной шар» на причал, где он тут же исчез в густом тумане. Несколько пар сильных рук, невидимых в плотной дымке, легко и быстро укатили его в сторону. Атлас тем временем вытащил из-за пояса набедренной повязки несколько деревянных трубок и сошел с пирса. И как только погас свет прожекторов, мужчины завопили, засвистели и звуки взметнулись к ночному небу.
По ту сторону пирса с импровизированной сцены, сделанной из двух плотов, связанных вместе и прикрепленных ко дну якорями, взлетело ввысь несколько столпов огня. На краю сцены, внутри полукруга из факелов мужчины в монашеских робах подожгли газ в большом колодце, отделанном серыми булыжниками. В центре сцены лежали сосновые ветки. «Монахи» начали традиционную церемонию огня, своеобразное прощание с уходящим годом и празднование года наступающего, с торжественными речами на латинском и английском языках, сопровождающимися яркими вспышками разноцветных огней.
Жанна Кирова: Всю юность я мечтала перебраться в штаты, только родители рогами встали: нужно закончить ВУЗ. Пять лет угрохано на учебу, заветный красный диплом на руках. Но вновь выпустившийся специалист на фиг никому не нужен. Поэтому мои взоры снова устремились в сторону Америки. США – страна грёз, взлетов и падений, территория, где исполняются мечты… Именно в Нью-Йорк я и рванула, не взирая на протесты родственников. Три месяца рабочей визы в моем кармане. В голове четкий план, а на сердце холодно. Только, кажется, я очень прогадала насчет своей расчетливости… Митчелл Винчестер: Кто же знал, что остановка возле первого попавшегося магазина для покупки презервативов обернется такой головной болью.
Две подруги едут отдыхать в деревню. Их ждет много захватывающих событий: они не только будут наслаждаться летними горными красотами, но и знакомиться с интересными, симпатичными людьми и даже с одним… убийцей…
Люди создают браки по любви, по расчету, по дури. И только я оказалась женой из ненависти. Тот, кого любила всем сердцем, сказал: "Добро пожаловать в ад!" И он не соврал… Мне предстоит выбраться из этого ада и спасти любовь. Странная, но интригующая история о настоящих чувствах. Фотографии с shutterstock.
Моё тело сковывает серо-белая смирительная рубашка. Густые темные пасма моих волос ниспадают на лицо. По-настоящему сумасшедшая улыбка расплылась на моих губах, когда я из-под своих косм смотрю на лицо человека, из-за которого я здесь. Где именно? Психиатрическая больница Святой Марии. Конкретнее? Кабинет главного врача Медрика Шварца. Из моего рта вырывается прерывистое запыхавшееся дыхание из-за недавних событий. Но обо всем по порядку. Возвратимся на два месяца назад… 18+.
Прошу обратить внимание: это не рыцарский роман. Я ужасный человек. Я лгал, мошенничал и воровал. Я решал, кому умереть, а кому остаться в живых, воспринимая это как должное. Но ничего из этого не имеет значения, уже не имеет. Это не мои грехи. Я вижу, как она поднимает руки. Темный металл, крепко зажатый в руках, отражает лунный свет. Ее палец дрожит, когда она направляет пистолет на меня. Глаза холодны и непреклонны, но я знаю. Я знаю ее. Меня зовут Девон Андрэ, и я исповедуюсь в своих грехах. Я ужасный человек, и люблю эту женщину.
Намджуну вот-вот тридцатник. Денег куча, всё есть, жизнь благоустроенная. А любовь никак не попадается на его пути. У всех вокруг попалась, а ему — нет. В чём проблема? В нём самом или в девушках, которых, как специально, чтобы его запутать, охренительно много в пределах досягаемости?