Все грехи мира. Книга III - [49]

В ход пошли традиционные для американской полиции тех лет трюки. Сначала была организована «утечка» информации в прессу, согласно которой Альберт Барнхэм признал свою причастность к совершению убийства. В действительности тот не делал подобных признаний. Понятно для чего полиция вбрасывала информацию, являвшуюся вымыслом от начала до конца – делалось это в надежде на появление свидетелей, узнавших о якобы сделанных арестованным признаниях и пожелавших дать показания, их подтверждающие. Этот наивный расчёт не оправдался – таких «свидетелей» не нашлось и через день Армстронг официально заявил, что Альберт Барнхэм никогда не делал признаний в убийстве.

Помимо этой «утечки» была устроена и другая, сопоставимая по гнусности. Газетчики стали комментировать некие сообщения от неназванных источников об интимных интрижках Альберта Барнхэма. Дескать, неутомимый ловелас был отягощён семьёй, которая мешала ему резвиться, и потому разработал план по устранению родных ему людей. Тут следует ещё раз подчеркнуть, что Барнхэм во второй половине 1911 г. умирал от туберкулёза, его состояние стремительно ухудшалось и не пройдёт и полугода после описываемых событий, как он умрёт. Мужская потенция напрямую связана с работой органов дыхания и функционированием сердца – это знает любой врач. Мы можем не сомневаться, что в сентябре 1911 г. Альберту было уже не до любовных утех! И вся болтовня про его интрижки, похоть, желание создать новую семью – это такая лживая пакость, ниже которой упасть сложно!

Сплетни на эту тему до такой степени возмутили тёщу подозреваемого – Эмму Хилл – что та не смогла молчать и, несмотря на траур, сделала заявление газетчикам, в котором рассказала о необычайной преданности Альберта убитым жене и детям, его исключительных человеческих качествах и своём полнейшем недоверии выдвинутым в адрес зятя обвинениям. Согласитесь, нечасто тёщи таким вот образом защищают зятьёв! Аналогичные заявления сделала её дочь – Нетти Рут – и некоторые жители санатория, хорошо знавшие семью.

Другая полицейская уловка сводилась к формуле «дай нам вместо себя хорошего подозреваемого и мы тебя отпустим». Схема эта довольно лукава, из разряда тех нечистоплотных приёмов, что повсеместно обеспечили правоохранительным органам дурную репутацию. Подозреваемого фактически подталкивали к оговору, чтобы в дальнейшем либо переложить вину на оговоренного, либо поставить в вину обвиняемому сделанное им заявление. Дескать, ты хотел нас обмануть, ага, мы-то понимаем твою хитрую попытку манипулировать следствием!

Бедолага Барнхэм на эту уловку «купился» и 22 сентября заявил, что существует человек, который мог бы мстить его жене и ему самому. Тут самое время уточнить, что Альберт Барнхэм приехал в Колорадо Спрингс в 1903 г., никого не зная в этом городе. Он устроился на работу в том самом санатории на Вест Дэйл стрит, в котором затем арендовал дом. Его будущая жена – Мэй Элис Хилл – также была связана с этим санаторием, поскольку в нём работала её мать – Эмма Хилл. Мэй была тогда что называется невестой на выданье, за ней ухаживал местный житель Энтон Донатель (Antone Donatel), роман развивался благополучно и дело даже дошло до помолвки и вручения колечка бриллиантом. Однако появление на девичьем горизонте Альберта Барнхэма радикально изменило планы Мэй Элис. Повар из Нью-Йорка – рукастый, работящий, неунывающий шутник – произвёл на неё настолько сильное впечатление, что Мэй Элис без раздумий и колебаний вернула кольцо жениху…

Роман Альберта Барнхэма с Мэй Элис Хилл развивался бурно и успешно – они женились, появились дети, но Донатель из жизни бывшей невесты не исчез. Он регулярно появлялся, передавал приветы через общих знакомых, оказывал какие-то услуги, если в том возникала потребность.

И когда полицейские насели на Барнхэма с требованием назвать кого-либо, кто мог желать свести с ними счёты, Альберт назвал Энтона Донателя.

Последнего тут же арестовали и громогласно объявили, что расследование продвигается успешно и теперь у правоохранительных органов уже двое подозреваемых! Донатель заявил на допросе, что имеет крепкое alibi на всё время 17 и 18 сентября, но эта мелочь никого не заинтересовала – у Альберта Барнхэма тоже имелось alibi, но это же не мешало ему сидеть в окружной тюрьме и считаться главным подозреваемым!

Однако Хэмилтон Армстронг, начальник полиции Денвера, по-видимому, понимал, что громогласные заявления перед газетчиками не помогут ему раскрыть преступление. Поскольку оба арестанта явно не собирались давать признательные показания, Армстронг решил пригласить для участия в расследовании детективов денверского отделения сыскного агентства Пинкертона18. Эти ребятки должны были «скреативить» что-то такое, что убедило бы и суд, и общественность в успехе правоохранительных органов.

Сначала в Колорадо Спринг прибыл заместитель начальника денверского офиса «Детективного агенства Пинкертона» по фамилии Эрб (J. W. Erb). Осмотрев дома Барнхэмов и Уэйнов, он быстро понял, что дело экстраординарно и телеграфировал в Денвер своему шефу Элмеру Прэттману (Elmer E. Prettyman) о желательности личного присутствия последнего на месте расследования.