Все грехи мира. Книга 1 - [32]
В феврале 1906 г. социальная обстановка в шахтёрской среде если и была получше, то ненамного. Рабочие, среди которых иммигранты составляли весьма заметный процент, проживали в исключительно тяжёлых условиях. Угольные компании владели всем – землёй и её недрами, недвижимостью, транспортом, местной торговлей.
Приезжающим предлагались для размещения либо койки в общежитии, либо дома. Впрочем, строения эти сложно называть «домами», американцы обозначали такие скворечники специальным словом «cabin» («кабина»), тем самым подчёркивая, что это не полноценный дом, а эдакая его разновидность для неимущих.
Так добывался уголь в начале XX столетия в канадских шахтах. Работа эта была адовая, ужаснее каторжной. В шахтах было жарко и влажно, по причине плохой вентиляции было трудно дышать, работать приходилось под постоянной угрозой взрыва рудничного газа и угольной пыли. Смертность была чудовищной, да и контингент, трудившийся в шахтах, был сплошь судимый и сильно пьющий. А потому – чего уж там греха таить! – очень опасный…
Строения эти, возведенные компанией-работодателем, не предназначались для аренды – их следовало купить. То есть кабала начиналась уже на этапе проезда будущего работника на остров – к работе он ещё не приступил, а оказался уже в должниках. Помимо фокусов с жильём, американские и канадские горнорудные компании грешили и проделками иного рода. У них в большом ходу были специальные суррогатные деньги, которыми выдавалась зарплата или её часть. Эти суррогатные деньги принимались в качестве средства оплаты в местных магазинах и питейных заведениях, если таковые имелись. Понятно, что использование вместо денег суррогатов также вело к закабалению работника, поскольку тот лишался мобильности – он попросту не мог далеко уехать от места работы, поскольку не имел на руках наличные деньги. Вместо них у него в кошельке лежали фантики, которые не так-то просто было конвертировать в нормальное платёжное средство.
Все эти детали имеют значение для правильного понимания того, что произошло на острове Принца Эдуарда в ночь на 16 февраля 1906 г.
Около часа пополуночи инженер Александер МакКиннон (Alexander McKinnon) ехал на поезде из нескольких вагонов по узкоколейной дороге в районе под названием Доминион. Вся местность вокруг была занята шахтами и терриконами, но неподалёку от узкоколейки находились 6 участков с «кабинами», построенными одной из горнодобывающих компаний для своих работников. Иногда это крохотное поселение называлось Доминионом, но данное название являлось неофициальным, поскольку самого населенного пункта как бы и не существовало. По прошествии нескольких лет, после закрытия ряда шахт, поселение разрослось и получило название Одл-Бриджпорт, но сейчас на карте острова Принца Эдуарда его не отыскать – в 1995 г. этот населенный пункт был упразднён. Известно, что он находился несколькими километрами севернее городка Сидней, самого крупного на острове.
Около часа пополуночи 16 февраля МакКиннон сидел в кабинке поездка узкоколейки подле машиниста, один смотрел в одну сторону от колеи, другой – в другую. Внимание инженера привлекло открыто горевшее пламя, хорошо видимое меж построек. Сложно было понять, что именно горит – над островом висел густой туман, ночь была безлунной из-за низко висевших облаков, уличного освещения не было и в помине.
Шахтерские «кабины» начала XX века в Канаде. В таком с позволения сказать, жилье ютились семьи с детьми. Если детей не было, шахтёры размещались в общежитиях. Воистину безблагодатность! Хуже условия были разве что на каторге… Да и то не на каждой!
Источником пламени могла оказаться какая-нибудь помойка, обычный мусор, подожженный по небрежности… но мог гореть и дом! Инженер приказал машинисту остановить поезд и подать несколько протяжных гудков – они должны были разбудить местных жителей. Выскочив из кабинки, МакКинон побежал в сторону Доминиона, вскоре его догнал машинист, подавший три долгих гудка.
Одновременно с этим происходили и другие события, заслуживающие упоминания. Шахтёр по фамилии Маколей (McAulay) – имя его не указывалось в газетных сообщениях, поэтому будем называть его по фамилии – возвращался с работы около часа ночи или чуть позже. Часов он не имел, так что привязка ко времени довольна условна. Маколей увидел горящий дом и с криком «пожар!» бросился к соседнему строению, заколотив в двери кулаками. Убедившись, что его услышали, он вернулся к горевшей «кабине» и попытался проникнуть внутрь. Сделал он это со стороны двери, которая была заперта. Из-за двери слышался громкий собачий лай. Маколей несколькими ударами ноги выбил дверь и едва не упал от встречного броска собаки, вырвавшейся на улицу. Шахтёр вошёл в горевшее строение, но быстро выскочил наружу, поскольку не имелось никакой возможности там активно действовать – внутри было черным черно от дыма и очень жарко.
В это самое время к горевшему дому подбежали инженер МакКинон и машинист поезда. В считанные минуты на месте пожара собрались практически все жители Доминиона, включая детей. Было предпринято ещё несколько попыток проникнуть в горевшее строение, но все они оказались безрезультатны. Стало ясно, что если кто-то и оставался в доме, то он явно находился без сознания или уже умер. Собравшиеся на месте пожара попытались погасить пламя, но ничего из этого не вышло – у них не оказалось достаточного количества вёдер, не было багров, да и водоёма, откуда можно было бы брать воду в большом объёме, не оказалось.
