Все грехи мира. Книга 1 - [34]

Местные жители полицию не любили, поскольку либо сами побывали в тюрьмах, либо кто-то из их близких имел уголовное прошлое, а потому для них обращение в полицию с доносом являлось безусловным «зашкваром». Или позором, если выражаться литературно. То, что по обвинению супругов Стетка за решётку отправился один из местных жителей, автоматически превратило первых во врагов сообщества. Хотя это болото и сообществом называть не хочется! Проблемы местная публика предпочитала решать без полиции…

К концу первой недели февраля супруги по-видимому поняли, что житья в Доминионе у них уже не будет и пора подыскивать новое пристанище. 15 февраля, менее чем за сутки до убийства, Антон Стетка (Anton Stetka) явился на приём к Генри Митчеллу, директору шахтного управления, одному из крупнейший боссов на острове, и рассказал о намерении вернуться со всей семьёй в Европу. Стетка просил директора вернуть деньги, заплаченные в своё время за «кабину». Митчелл пообещал решить этот вопрос и договорился, что на следующий день – т.е. 16 февраля – Стетка ещё раз явится в здание управления для обсуждения конкретных деталей.

Впоследствии на допросе в полиции Митчелл настаивал на том, что Стетка ничего не говорил ему об угрозах в свой адрес и травле семьи, в противном случае руководство компании обеспечило бы им полную безопасность. Сложно сказать, насколько соответствовали истине показания одного из крупнейших административных руководителей, но здравый смысл подсказывает, что руководству крупной компании, ведущей работу в условиях относительной автономии, интерес полиции к её деятельности не нужен. Руководство таких хозяйствующих субъектов заинтересовано в том, чтобы не доводить конфликты до крайнего обострения, поскольку лишнее внимание властей мешает получать прибыль. Умный руководитель понимает, что выгоднее упредить серьёзные конфликт, нежели расхлёбывать его последствия. Мы не знаем, насколько мудрым руководителем являлся Генри Митчелл, но его объяснения главному детективу Пауэру выглядит логичными и правдоподобными.

В общем, если верить директору, Антон Стетка ничего не сказал об угрозах семье и никак не объяснил желание вернуться в Европу. И через несколько часов все его близкие и он сам оказались зверски убиты!

Согласно показаниям соседей свет в уничтоженном огнём доме горел до 22:30 – эта деталь позволяла очень точно локализовать интервал времени, в течение которого злоумышленник или злоумышленники проникли в дом и совершили убийство. Это произошло не ранее 22:30 и не позднее 1 часа ночи.

Однако у обвиненного в попытке изнасилования Снелгроува имелось лучшее alibi из всех возможных. Он находился в тюрьме в Сиднее. Его мать, главный антагонист убитых, вряд ли могла взять топор и раскроить головы взрослым людям. По крайней мере, без посторонней помощи. Нужен был кто-то ещё… Кем мог быть этот человек?

Местные полицейские при поддержке частных детективов, нанятых угольной компанией, деятельно взялись за розыск сильного и опасного мужчины, желательно связанного с семьёй Снелгроува. Семейка была та ещё! Из трёх братьев один был убит в юношеском возрасте в пьяной драке, которую сам же и затеял, а два других прожили жизни, полные романтики.

Помните бессмертную фразу из кинофильма «Джентльмены удачи»: «Украл, выпил – в тюрьму! Украл, выпил – в тюрьму! Романтика!» – трудно отделаться от ощущения, что именно этим принципом руководствовались братья как в дни молодости, так и в более зрелые годы. Джон Снелгроув, тот самый, что покусился на госпожу Стетка, был судим 4 раза, а его старший братец – так вообще 6. Срока, правда, были небольшие – по 6 месяцев, по году, по 2 года – но сие не отменяло того факта, что оба брата являлись рецидивистами. Старший из них в начале 1906 г. находился на другом конце континента в провинции Британская Колумбия, где в больнице лечился от открытой формы туберкулёза. Фактически у него было alibi, хотя и не настолько хорошее, как у младшего брата. Кроме того, он был очень болен и едва ли годился на роль человека, способного сноровисто орудовать топором.

Хотя полиция испытывала явный соблазн связать его с убийством в Доминионе, от этого пришлось в конечном итоге отказаться. Нужен был кто-то ещё. В принципе, убийство можно было заказать кому-то из тюремных знакомых братьев Снелгроув. Опрашивая жителей Доминиона, детективы узнали о том, что в окрестностях поселения в начале февраля видели бородатого мужчину с бросающимся в глаза шрамом на левой щеке. Шрам был довольно большим, он заходил на скулу, т.е. практически под глаз. Очевидно, он продолжался под бородой, которая, вероятно, была отпущена как раз для того, чтобы замаскировать его.

Среди тюремных приятелей Снелгроува был некий Джон Джонсон, опасный уголовник, неоднократно судимый и отсидевший 15 лет за убийство. Тюремная молва приписывала ему многочисленные убийства, в которых, правда, его никогда официально не обвиняли. Его левая щека была обезображена большим Z-образным шрамом, полученным в одной из тюремных разборок. Конец шрама достигал левой скулы. По формальным признакам – росту, возрасту, сложению – Джонсон соответствовал описанию неизвестного, виденного в районе Доминиона, но проблема заключалась в том, что в распоряжении полиции не было его фотографии с бородой. По этой причине провести опознание не представлялось возможным.