Все дьяволы здесь - [61]

Телефон Гамаша завибрировал. Звонила миссис Макгилликадди.

Жан Ги слышал ее голос, срывающийся от волнения.

Она находилась в кабинете Стивена вместе с Изабель Лакост…

В этот момент завибрировал телефон и у Бовуара. Звонила Изабель Лакост.

Офис Стивена и его дом были взломаны, системы безопасности отключены.

– Они все перевернули вверх дном, – сказала миссис Макгилликадди.

– Агенты из его дома передают, что там тоже что-то искали, – сообщила Лакост ровным голосом. – Не могу сказать, чтó они искали, но, похоже, бумаги.

– Нашли? – спросил Жан Ги.

– Не уверена. Тут страшный кавардак.

– Спроси ее о банковских ячейках Стивена, – сказал Арман, закрыв микрофон своего телефона рукой.

На заднем плане раздавался голос миссис Макгилликадди. Расстроенный. Потрясенный.

– Я слышала, – сказала Лакост. – Мы отсюда поедем туда. У миссис Макгилликадди есть карточка, по которой нас пропустят.

– Да, карточка ЭМНП, – сказал Бовуар. – Держи нас в курсе.

Арман продолжал говорить с миссис Макгилликадди, которая немного успокоилась. Слушая, он достал блокнот и записал что-то.

Потом поблагодарил ее и отключился.

– Код к ноутбуку Стивена. Клод просил.

– Вы собираетесь отдать ему код?

– Придется. Давай просто надеяться, что у Стивена на этом ноутбуке нет ничего важного.

– Да, потому что люди не хранят там ничего существенного, – сыронизировал Бовуар, закатывая глаза.

Такси подъехало к «Лютеции».

Выйдя из машины, Гамаш направился к тяжелой двери, которую открыла для них женщина в ливрее.

Внезапно он остановился.

Хотя ему была известна история этого отеля, включая военное время, больше всего его волновал рассказ о том, как сюда сразу после освобождения были привезены выжившие в некоторых концентрационных лагерях.

Он видел фотографии изможденных людей, их полосатую, в клочьях одежду, висевшую на истощенных телах. Они сидели с остекленевшими глазами в роскошной обстановке отеля.

То, что он видел на этих фотографиях, было актом жестокости. Хотя и не злонамеренной. О чем думали освободители, привозя сюда выживших узников лагерей?

О чем думали это люди-призраки, оглядывая интерьеры отеля?

На их пустых лицах не было ни радости, ни триумфа. Эти фотографии говорили только о жестокости. О невыразимом бессердечии, которое становилось еще ужаснее – если только это было возможно – из-за окружающей их роскоши.

Да, он знал о том, что благими намерениями вымощена дорога в ад.

Но теперь на эти мысли наложился другой образ. Стивена. Его рука на плече монстра, ответственного за это.

– Patron? – вторгся в его мысли Бовуар.

Гамаш повернулся:

– Я перейду на другую сторону, к дому Стивена. Мне нужно спросить кое-что у консьержа.

Бовуар проводил взглядом тестя, который бегом пересекал улицу Севр, уворачиваясь от автомобилей.

Бовуар не раз видел, как Гамаш входил в дома, склады, леса, где их поджидали вооруженные до зубов преступники.

Арман Гамаш никогда не колебался. Всегда шел вперед и всегда шел первым. Его агенты следовали за ним.

И теперь Бовуар бегом последовал за Гамашем.

– Вы понимаете, что она просто прикапывалась к вам? – сказал он, догнав Гамаша.

– Фонтен? Вряд ли, – откликнулся Гамаш, быстро идя по тротуару. – Я думаю, она верит в то, что наговорила про Стивена.

– А вы? В смысле, вы верите?

К удивлению Жана Ги, Арман помедлил, потом отрицательно покачал головой:

– Нет. Ничуть не верю.

У громадной лакированной красной двери в дом Стивена Гамаш нажал кнопку. Минуту спустя дверь приоткрыл худой пожилой человек, он вгляделся в Гамаша и улыбнулся.

– Это мальчик, – сказал он кому-то у себя за спиной, открыл дверь полностью и впустил Армана и Жана Ги.

Клод Дюссо сидел в своем кабинете и просматривал содержимое коробки. В очередной раз.

Что хотел увидеть Арман – годовой отчет или что-то другое?

Тут находились вполне предсказуемые вещи. Бумажник Стивена Горовица с евро и канадскими долларами. Разные банковские карточки и паспорт.

Дюссо открыл паспорт Стивена. Никаких штампов он не увидел, но их и не должно было быть, если Стивен ездил еще куда-то в Европе.

Например, в Люксембург.

В коробке были авторучки, канцелярские скрепки. Два болта и универсальный гаечный ключ. Клейкая лента и чистый блокнот с логотипом отеля «Георг V». Все эти вещи Арман уложил в коробку, пока Рейн-Мари разговаривала с менеджером.

Тут лежали и вещи поинтереснее.

Тоненький ноутбук. Разбитый смартфон.

Технический отдел префектуры исследовал смартфон, извлек сим-карту и сообщил, что она сломана. И что Стивен Горовиц не использовал облачных хранилищ. Либо это было технически сложно для него, либо он не доверял таким хранилищам. А скорее всего, подумал Дюссо, Горовиц доверял технологиям, но не доверял людям.

– Мальчик? – прошептал Жан Ги, когда они сели за кухонный стол.

Мадам Фобур принесла pain au citron[61] прямо из духовки, и кухня наполнилась ароматом цитруса и выпечки. Она поставила чайник на газовую горелку, а месье Фобур тем временем открыл шкаф и достал три бутылки теплого пива.

– Он не хочет чая, мадам, – сказал месье. – Он взрослый мужчина. Он хочет пива.

– Вообще-то… – начал было Гамаш, но его заглушили.

– Пиво и pain au citron? – возмутилась мадам. – Да слыхано ли такое? И после того, что случилось? Ему нужен чай. – Она повернулась к Арману: – А может, ты предпочитаешь chocolat chaud?