Все дьяволы здесь - [39]

Казалось очевидным, что кому-то стало известно о намерениях Стивена Горовица. И этому человеку позарез нужно было остановить Стивена.

Теперь настала их очередь соединить точки. Но для начала требовалось эти точки собрать.

– Если он устроил тебя в ГХС из-за своих подозрений, то, возможно, он хотел, чтобы ты сам сообразил, что к чему, – сказал Гамаш. – Не хотел влиять на твои мысли.

– Он явно переоценил мои «мысли». У меня их нет. По крайней мере, нет подозрений. Впрочем…

– Oui?

– Дело в том, что мой заместитель…

– Мадам Арбур.

– Oui. Вчера днем она навязывала мне какой-то файл. Один люксембургский проект.

– Люксембургский?

– Да. Небольшой в сравнении с другими. Когда я перевел разговор на Патагонию, она вроде как напряглась. Я приписал это той довольно утомительной борьбе за власть, которая происходит между нами. Я думал, она проверяет, годен ли я даже для малых проектов. Почему вас это заинтересовало?

– Я вспоминаю мой разговор со Стивеном в Музее Родена. Ту ошибку, которую он совершил.

– Он совершил ошибку? – Жан Ги никогда не слышал о том, чтобы финансист Горовиц совершил, а тем более признал какую-нибудь ошибку.

– Больше похоже на провал в памяти. Он сказал, что убедил меня сделать предложение Рейн-Мари не там, где я собирался, а в Люксембургском саду. Но это была ошибка. На самом деле он говорил тогда о небольшом саде в Маре, близ улицы Розье.

– И именно там вы сделали ей предложение?

– Да. Я объяснил его ошибку возрастом и сменой часовых поясов после перелета. Но это явно тут ни при чем, ведь Стивен прилетел за десять дней до этого.

– Так что же это было, если не ошибка? Вы думаете, он мог сказать это специально?

– Я бы не стал заходить так далеко. Возможно, Люксембург просто был у него на уме. Что это за проект?

– Фуникулер.

– Наружный лифт?

– Да, по склону скалы. Но это самая новая, более безопасная конструкция. Мы используем ее в лифтах по всему миру, не только в фуникулерах. Господи Исусе, неужели Стивена могли волновать проблемы конструкции? Неужели там что-то не так?

– Стивен не инженер. Он может за считаные минуты прочитать финансовый документ, но вряд ли сумеет разобраться в техническом отчете.

Теперь они блуждали в темноте, где их подстерегала опасность поверить, что они не совсем заблудились. Гамаш всегда предупреждал своих людей, что именно на этом этапе многие расследования заходят в тупик.

– Ты говоришь, что, когда ты сменил тему, мадам Арбур расстроилась?

– Да, немного, – ответил Бовуар.

– Ты сказал об этом Стивену?

Бовуар порылся в памяти:

– Нет. Вы думаете, тут что-то есть?

– Я думаю, было бы полезно получить экземпляр технического отчета по этому фуникулеру.

– Но у Стивена не было при себе отчета. Если он собирался обнародовать что-то, разве он не взял бы отчет на собрание ГХС?

– Может быть, он его припрятал. Может быть, незваный гость именно его и пытался найти. Не сам отчет, а доказательство того, что там что-то не так.

– Верно. Посмотрю, что мне удастся сделать. Может быть, позднее забегу на работу. Но в таком случае я не попаду на вскрытие.

– Жаль.

– Oui. Но даже если я найду технический отчет, вряд ли он будет полезен, – сказал Жан Ги. – Я по-прежнему ничего в них не понимаю.

– Тогда мы найдем кого-нибудь, кто понимает.

Бовуар выпрямился и сосредоточенно сдвинул брови:

– Вчера я сказал Стивену, что прикладываю все усилия, чтобы разбираться в технических делах. Он сказал, что делал то же самое.

– Это значит, он пытался разобраться, – сказал Гамаш. – Может быть, даже читал отчет по фуникулеру.

– Да. Еще он сказал, что нашел полезным читать электронную переписку между инженерами и головным отделением.

– Головное отделение находится в Париже. Это твой офис. Ты можешь заполучить эти документы? – Гамаш подался вперед.

– Попробую. – Жан Ги прищурился, быстро просчитывая в уме варианты. И делая выводы. – Но если что-то не так с конструкцией фуникулера и Северин Арбур заметила это, почему она мне ничего не сказала? Зачем привлекать мое внимание к люксембургскому отчету, а потом ничего не говорить?

– Может быть, она собиралась сказать, но ты сменил тему разговора. И это разозлило ее.

– Черт, похоже на правду, – сказал Бовуар. – И все же, будь это серьезное упущение, она бы отбросила свои чувства и настояла на том, чтобы я ее выслушал.

Гамаш откинулся назад и снял очки, тоже пытаясь найти ответ.

– Мадам Арбур – инженер, верно?

– Да. Кароль Госсет, мой непосредственный начальник, характеризует мадам Арбур как очень знающего инженера.

– Тогда интересно, что ее посадили в отдел, призванный контролировать других.

– Я тоже об этом думал, – заметил Бовуар.

– Значит, ее роль состоит либо в том, чтобы помогать обнаруживать проблемы, – сказал Гамаш, – либо в том, чтобы скрывать их.

– Господи боже. Она принесла мне люксембургский отчет не для того, чтобы сообщить о каком-то изъяне проекта, – сказал Бовуар, широко раскрыв глаза. – Она хотела меня испытать, убедиться, что я этого отчета не читал.

– Вполне вероятно. Возможно, зная о твоих связях со Стивеном, они хотели накануне заседания совета директоров узнать, что тебе известно.

– Чтобы включить меня в список подлежащих уничтожению? – спросил Жан Ги. – Черт меня побери. Да сколько же народа они собираются убить?