Мистер Ноттер опять попытался вцепиться Симмонсу в волосы, но тот, предвидя маневр, опередил его, зажав пальцами вражеский нос. Мистер Ноттер отчаянно закричал, дернулся и так стукнулся головой о ствол дерева, что обмяк и потерял сознание.
Какое-то мгновение Симмонс не мог понять, что произошло. Но, увидев, что противник лежит без движения, осознал случившееся, и его охватил дикий страх. Он в ужасе вскочил. Мистер Ноттер мертв! Он убил его! Господи! Едва держась на ногах от усталости и изнеможения, Симмонс смотрел на распростертое перед ним тело.
- Вот они где, - раздался за его спиной крик.
Симмонс, чуть не выскочив из кожи, обернулся и увидел, как сквозь кусты на поляну ломится человек.
Это был Питер Болей.
- Вот они! - снова закричал Болей, и Симмонс услышал, как со всех сторон раздались ответные возгласы.
Бакалейщик вылез на поляну, и взгляд его тут же упал на мистера Ноттера, который слегка пошевелился.
- Вот они! - закричал он в третий раз. - Быстрее сюда! Быстрее! Джонас его нокаутировал.
На следующий день, около полудня, Питер Болей и Джон Симмонс разговаривали в задней комнате скобяной лавки. Симмонс смотрелся неважно. Нос его распух и стал раза в два больше, один глаз украшала повязка, а лицо из-за многочисленных царапин напоминало железнодорожную карту.
Но выражение этого лица - в той степени, в которой его удавалось разглядеть под всеми увечьями, - несчастным назвать уж никак было нельзя.
- Я тебя не виню, Джонас, - говорил Питер Болей. - Раз уж вы с мистером Ноттером решили уйти драться в лес, потому что на пикнике слишком много детей и женщин, я тебя нисколько не виню. Когда вы поняли, что здорово рассердились друг на друга, ничего другого вам и не оставалось. Но вот что я тебе скажу - вы должны были разрешить кому-то пойти с вами - ну хотя бы Слиму Перлу, Гарри Ваутеру и мне. Нам-то ты мог сказать. Черт побери, Джонас, я бы от такого зрелища и за двадцать долларов не отказался! Представляю, какой это был удар, когда ты его вырубил. Он минут пять в себя не приходил. Свингом по челюсти? Да?
Симмонс небрежно кивнул.
- Но он здорово сражался, - великодушно признал он. - Скажу тебе, Питер, он молодец. Пожалуй, для меня это был самый тяжелый бой. Он сильнее меня.
Но, - добавил он, вытаскивая из кармана пачку жевательного табака, ты сам видел, как ему это помогло.
Дело-то все в науке.
