Все дальше и дальше! - [11]
— А что, черепаховый жир действительно помогает против морщин?
— Помогает! Ей-богу, помогает. Я провел эксперимент. Сначала купил в Мексике пробную партию и, вернувшись сюда, раздал на пробу официанткам из ресторанов и баров японской кухни. Они в один голос заявили, что морщины разглаживаются. Прямо в восторге были. Я сам поразился такому успеху. Нет, правда, дело стоящее. Без дураков. Эффект поразительный: морщины сначала разглаживаются, а потом исчезают бесследно.
— А это не то же самое, что крем из черепашьих голов?
— Нет, хотя черепашьи головы тоже действуют неплохо. Зато из голов молочка, как из жира, не сделаешь. В черепахе главное — жир. Вот увидите, в этом бизнесе я стану «биг-шотом» («большой шишкой»).
Голос мистера Кимуры был тих, но полон непоколебимой уверенности в успехе, а тем временем его пальцы продолжали с силой вдавливаться в мою спину. Застоявшаяся кровь побежала по жилам, и, чувствуя ее ток, я повеселел. Мысль о том, что во все времена массаж был привилегией толстосумов, способствовала подъему настроения. Наплевать, что коврик жестковат.
Кимура недавно открыл маленькую фирму. На визитной карточке, которую он мне вручил, значилось: «Аск Киму корпорейшн», что означало «Корпорация „Обращайтесь к Киму!“». По-моему, неплохое название. Теперь он будет зваться не Кимура-сан, а мистер Киму.
Каждый раз, когда я возвращался в Нью-Йорк из поездок на Кейп-Код, в Монток и так далее, «мистер Киму» в свободное время вытаскивал меня из отеля и водил по городу. Это по его милости я побывал в секс-баре на Лексингтон авеню и посетил порнозабегаловку возле Таймс-сквер. Благодаря ему я попал в сутолоку Вашингтон-сквер, поварился в оживленной атмосфере Гринич-Виллидж, насладился дневной безмятежностью Южного Бронкса. К тому же, не будем забывать, он был обладателем шестого дана дзюдо, причем не липового, а настоящего. Как-то ночью, когда Кимура-сан сидел в музыкальном баре, туда ворвались двое грабителей-наркоманов с пистолетами. Кимура бросился на одного из них, обезоружил его и задержал — вот какой герой. Правда, впоследствии он узнал, что тот парень, попав в тюремную камеру, покончил с собой. После этого, рассказывал мне по секрету мистер Киму, ему некоторое время плохо спалось по ночам.
Всем известно, что Нью-Йорк — город преступности. И это сущая правда — каждый день читаешь, слышишь, узнаешь о всех мыслимых и немыслимых преступлениях, совершенных за минувшие сутки: стреляют, режут, расчленяют, душат, топят, выбрасывают из окон, воруют, взламывают, насилуют, похищают. Большой город — всегда джунгли, и Нью-Йорк по этой части особенно знаменит, потому, наверное, что это Нью-Йорк. И в Париже и в Токио процент преступлений на душу населения тоже немал, причем по жестокости и бессмысленности они нисколько не уступают здешним. Слово «Нью-Йорк» стало нарицательным в значении «город преступности», но, может быть, это произошло оттого, что на Нью-Йорк вообще принято ссылаться, когда говорят о чем-то из ряда вон выходящем.
Доналд Кин[21] как-то рассказывал мне, что однажды газета «Нью-Йорк таймс» вышла под броским заголовком «Еще один день прошел благополучно для 8 499 900 ньюйоркцев». Я слышал что согласно статистике, город занимает по количеству преступлений на тысячу жителей не первое, а третье место в США. И Лондон, и Париж, и все прочие большие города — асфальтовые джунгли, от этого факта никуда не деться. Те, кому суждено стать жертвой преступления, ею становятся, те, кого сей жребий минует, живут себе дальше. В дверях нью-йоркских гостиничных номеров, квартир, частных домов — по три-четыре замка, и у каждого горожанина позвякивает на брелоке невероятное количество ключей. Массируя мои плечи, мистер Киму изложил мне несколько правил безопасности, которые, если слить их воедино, будут выглядеть примерно следующим образом:
1. Прежде чем свернуть за угол какого-либо здания, отойдите от его стены на один метр. (Иначе можете получить удар по голове.)
2. Если вы немного выпили, идите не по тротуару, а по проезжей части, держась бровки. (По проезжей части движутся машины, поэтому нападающий будет чувствовать себя менее уверенно — побоится попасть под колеса).
3. Если к вам пристал потенциальный правонарушитель — наркоман или пьяный — поторопитесь очень вежливо спросить у него, как куда-нибудь пройти. Например: «Не будете ли вы столь любезны объяснить мне, где находится Таймс-сквер?» (Люди любят поучать и объяснять — ваш вопрос может на мгновение сбить преступника. Тут надо немедленно уносить ноги.).
4. Не держите при себе крупную сумму денег, но и никогда не выходите на улицу без гроша. Следует всегда иметь в нагрудном кармане двадцать долларов (пятью или десятьюдолларовыми бумажками.).
5. Однако, когда преступник потребует денег, ни в коем случае не лезьте за ними в карман. Пусть грабитель достает их сам. (Он может подумать что вы хотите выхватить пистолет или нож и ударит, не дожидаясь.)
6. Если навстречу вам движутся двое мужчин подозрительного вида, не проходите между ними. (Они могут взять вас с обеих сторон в тиски.)…
Людей, которые не придерживаются вышеприведенных правил и тем не менее благополучно живут себе на свете, кажется, все-таки гораздо больше, чем тех, кто соблюдает меры предосторожности.
По-японски шарик – «тама». Это слово многозначно: шар, жемчужина, что-либо редкое. Искусство, очищая нас, создает из грязи драгоценность. Увы, непрочную, как хрупки и мы сами, «дети праха». Но «рассыпаться, как тама» – значит погибнуть, не пожалев своей жизни во имя долга и чести. Это выражение прошло через многие века японской поэзии и прилагается только к доблестным воинам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Такэси Кайко — один из крупнейших современных писателей Японии, лауреат премии Акутагавы. Гуманизм, глубина психологического анализа и высокое мастерство снискали ему заслуженную славу как на родине, так и за рубежом. В книгу вошли три повести: «Паника», «Голый король» и «Гиганты и игрушки», уже известные советскому читателю.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…