Все, что тебе нужно – это убивать - [12]

Но происходило ли это со мной снова?

День, который я пережил уже дважды, разворачивался передо мной. Или, возможно, это был всего лишь кошмар. Конечно, вещи будут происходить так, как я их запомнил. Если это всё происходило лишь в моей голове, то почему нет?

Это было нелепо. Я ударил кулаком в матрас.

Мне приснилась та чёрная точка летящая в меня? Было ли копьё, раскрошившее мою нагрудную пластину и пробившее мою грудную клетку, лишь в моей голове? Я, что, вообразил себе кровь, выкашленную с кусками лёгких?

Я могу рассказать, что происходит, когда твои лёгкие повреждены. Ты тонешь, но не в воде, а в воздухе. Ты можешь вдохнуть столько воздуха, сколько захочешь, но лёгкие уже не доставляют кислород, который нужен твоему телу для кровоснабжения. Все вокруг тебя, твои друзья вдыхают и выдыхают, даже не сознавая этого, в то время, как ты тонешь в океане воздуха. Я не знал этого, пока это не случилось со мной. Я даже никогда не слышал об этом. Я определённо не мог это выдумать. Это действительно было.

Не имело значения, если я никому не расскажу, или если никто мне не поверит. Это было реальным. Ощущение, оставшееся в моей голове, было достаточным доказательством. Боль, которая пронзает твоё тело, как вспышка молнии, адски тяжёлые ноги, будто набитые мешками с песком, ужас такой силы, что разрывает сердце, такое нельзя вообразить или увидеть во сне. Я не знаю как, но я был убит. Дважды. Совершенно точно.

Я был не против послушать Йонабару, рассказывающего историю, которую я уже слышал. Чёрт, я готов делать это десять раз, сто раз, чем больше, тем лучше. Наша ежедневная рутина была наполнена подобным повторяющимся дерьмом. Но идти снова в бой? Увольте!

Если я останусь здесь, я погибну. Погибну ли я прежде Йонабару или после, не имело значения. Не было никакого способа выжить в этой битве. Мне нужно бежать. Я должен быть где угодно, но не здесь.

Даже терпению святых приходит конец, а я не был святым. Я никогда не был тем, кто слепо верует в Бога, Будду или другую чушь, но если кто-то из них дал мне третий шанс, я не собирался его упускать. Если я буду тут разглядывать верхнюю койку, единственное будущее, которое меня ожидает — в мешке для трупа. Если я не хочу умирать, я должен действовать. Сперва действуй, потом думай. Как раз так, как нас учили на тренировках.

Если сегодня было повтором того, что происходило вчера, Феррел должен был появиться здесь с минуты на минуту. В первый раз он появился, когда я справлял нужду, во второй, когда я болтал с Йонабару. После этого нас отправляли на физподготовку и мы возвращались измотанными. Это заставило меня думать. Весь состав 17-ой бронепехоты будет на этой физподготовке. Кроме этого, все, у кого это время свободно, соберутся вокруг поля, чтобы понаблюдать. Я не мог бы получить лучшего шанса, чтобы ускользнуть с базы. Учитывая, насколько высушен я буду после тренировки, это была единственная возможность.

Если я травмирую себя, это, вероятно, сработает. Они же не пошлют раненого солдата на физподготовку. Мне было нужно какое-то ранение, которое бы выглядело достаточно серьёзно, чтобы освободить меня от физподготовки, но в то же время, не уложило меня в больничную койку. Человек, даже с мелкой раной на голове, будет фонтанировать кровью, как проткнутая копьём свинья. Это была одна из первых вещей, о которых нам рассказали на уроках первой медицинской помощи. В тот раз я поинтересовался, какую медпомощь можно оказать тому, кому дротик Мимика снесёт голову и отправит её в полёт. Но никогда не знаешь, когда может пригодиться толика знаний. Нужно было торопиться.

Проклятье! У меня есть целый день, который повторится, но почти нет времени тогда, когда оно мне так нужно. Этот тупоголовый сержант уже шёл к нам. Быстрей! Быстрей!

— Эй, что за шум внизу? — заинтересовался Йонабару.

— Мне нужно выйти на минутку.

— Выйти? Эй, мне нужна тут твоя подпись!

Я нырнул в пространство между койками, даже не завязав шнурки на обуви. Бетон шлёпал под моими ногами. Я повернул, чуть не задев плакат девушки в купальнике и метнулся мимо парня с порножурналом на кровати.

У меня не было определённой цели, куда бежать. Сначала мне нужно было избежать встречи с Феррелом. Я собирался где-нибудь спрятаться и нанести себе увечье, а затем прийти обратно, покрытый кровью, к концу разговора Йонабару с Феррелом. Для плана, придуманного на лету, было не так уж плохо.

Чёрт. Мне нужно было забрать боевой нож, который я хранил под подушкой. Он был бесполезен против Мимиков, но незаменим чтобы открыть консервы, резать дерево или разрезать одежду. Каждый уважающий себя солдат должен иметь такой. Я ранил себя этим ножом тысячу раз во время тренировок. С его помощью было бы несложно нанести себе порез на голове.

Я бы сделал его вне казармы и мне надо было отойти как можно дальше от здания штаба. Я сбавил скорость, обходя угол здания.

Там оказалась женщина. Ужасно не вовремя.

Она пыхтела, толкая тележку, доверху гружёную картофелем. Я её знал. Это была Рэйчел Кисараги, заведущая в столовой № 2. Белоснежная косынка, аккуратно завязанная треугольником, скрывала её чёрные волнистые волосы. У неё была здоровая, загорелая кожа, тонкая талия и грудь больше средней. Есть три типа женщин, которыми славится человеческий род — симпатичные, скромные и гориллы, которых тянет в армию. Её бы я причислил к первому без малейших колебаний.