Все, что шевелится - [103]

Очнулся Идзанаки на вершине перевала, куда бесчувственно вернулся из страны мёртвой юности, а рядом кричали и плакали и бились в истерике его бойцы. Их утешали сбежавшиеся из обозов жёны и подруги, матери и сёстры.

– Как это было? – спросил Идзанаки у первого встречного, оказавшегося Сотоном.

– С неба упало жёлтое облако, – рассказал тот, кто провёл день ожидая исхода на вершине перевала, – которое накрыло войска. Полдня оно стояло на месте, затем потекло сюда, к вершине, на ходу тая.

– Но вернулись все или кто-то пропал?

– Точно не знаю, но, судя по бабам, никто не исчез.

– Спасибо и на том.

– Кому спасибо-то? – не понял юртаунец.

– Не знаю точно, но скорее всего О-кунинуси.

– А кто это такой? – вытаращил глаза Сотон.

– Дух-хозяин богатой страны.

– Джору, что ли? Самозванец?

– Не знаю, самозванец или нет, но он великий хозяин духов – О-моно-нуси!

– Да какой же он хозяин? Я – настоящий хозяин богатой страны! – закричал в отчаянии несостоявшийся хан. Потом повалился и стал биться в падучей.

Полковник безучастно смотрел на корчившегося в припадке вдохновителя бесславного похода, и ему было ничуть не жалко лживого соблазнителя. Этот человек сорвал с обжитого места несколько тысяч человек, а куда привёл? Можно сказать, что на верную гибель. К чему приводят битвы даже выигранные, Идзанаки сегодня воочию увидел, – к тысячам смертей, своих и врагов, молодых, полных жизненных сил и энергии бойцов. А сколько убитых и покалеченных женщин и детей остаётся, когда по ним случайно прокатится огненное колесо войны? Зачем воевать, зачем плодить новых вдов и сирот?

Ради какой цели покинули красивый и богатый край высокой тайги он, Пак и Омогой? Захватить точно такой же, но чужой кусок земли – вот и вся цель! Вот и все благородные замыслы. А с ними, захватчиками, обращаются достаточно вежливо: не дают напасть, пролить кровь, свою и чужую. Чем больше полковник задумывался, тем ясней была для него чистота помыслов О-кунинуси. А с благородным врагом нужно и обращаться по-благородному. Против колдуна следует отправить колдуна же, пусть они сразятся один на один, лишних жертв не окажется, а победителю достанется богатая страна.

Кого бы послать? Идзанаки крепко задумался. Выбор он остановил на Такэмикадзути. Рождён тот при неясных обстоятельствах. Отцом его называли кто медведя, а кто и друга его – лешего. Такэми носил кличку Фуцу, «удар мечом», за то, что умел превращать свою руку в небесный расширяющийся меч. Таким оружием можно снести голову самому Батюшке, что уж говорить о простом земном колдуне, пусть даже и весьма могущественном.

Но прежде чем посылать Фуцу на поединок, следует направить в Юртаун посла на переговоры. Пусть обсудят условия предстоящей схватки, а то вдруг О-кунинуси откажется биться с Такэми из-за неясности происхождения, незнатности рода либо по каким другим, одному ему ведомым причинам. Только вот кого же послать гонцом-то? Этот вопрос следует обсудить со своим советом, в который входили трое его детей и назначенный на время похода стратегом Омоиканэ. Вождей прочих племён решил он не созывать, видя неготовность Омогоя к схваткам и вопиющую некомпетентность Хёккосе, переходящую в манию величия. Совет решил перенести на завтра, поскольку сегодня к разговору не готов – в голове какая-то каша. Лишь любимой дочурке рассказал о своём решении, и то вяло, без эмоций. Он чувствовал безмерную усталость и боль, скорбел о безвременно ушедших товарищах, вспоминал жуткую, нескончаемую их вереницу.

На совет собралась кучка хмурых людей. Даже Аматэрасу, которая с горы не спускалась, не хотела наступления на Юртаун, остальные же тряслись от ужаса, вспоминая вчерашнюю встречу с прошлым.

– У меня есть план! – бодро сообщил полковник, и все с ожиданием уставились ему в рот.

У них не было даже самой завалящей мыслишки о том, как избежать разгрома, кроме одной, порождённой паникой: бросить всё лишнее и, не оглядываясь, мчаться от Мундарги куда глаза глядят.

– План таков: против О-кунинуси послать другого колдуна. И такой человек у меня на примете имеется!

– Кто ж он, полковник? – спросил стратег. – Назовите его скорей!

– Фуцу с его небесным расширяющимся мечом.

– А-а… Если с мечом, то конечно. Ему и меч в руки.

– Но сперва нужно устроить переговоры об условиях поединка. Кого послать гонцом?

Все опустили глаза и лишь украдкой бросали взгляды друг на друга: вдруг да найдётся такой дурак, который самовольно сунется в гнездо хозяина большой страны? Добровольцев не нашлось, но это лишь усугубляло их участь. Вдруг Идзанаки, пользуясь своим правом главнокомандующего, назначит кого из здесь сидящих? Чтобы поскорей отвести беду от себя и других присутствующих (они начнут протестовать и навалятся на него, ведь он единственный член совета, не имеющий кровного родства с командиром), Омоиканэ выкрикнул кличку Юнца:

– Пусть гонцом идёт Вака-хико!

Юнец был сыном второго полковника – Амацу-кунидама, с которым Идзанаки долго и безуспешно вёл борьбу в краю высокой тайги за право повелевать народом. Только смерть ветерана (весьма тёмное дело, кстати) помогла Идзанаки возглавить племя. Но у сына всё ещё оставались неплохие шансы стать вождём рода. Детки вождя нынешнего прекрасно понимали, что Юнец их главный соперник, поэтому с энтузиазмом поддержали предложение стратега. Омоиканэ быстро сориентировался и безошибочно выбрал кандидата, но на то он и стратег.