У Далтона Кейна небесно-голубые глаза. Ни на секунду нельзя забывать, с кем она имеет дело, ведь если этот человек захочет, то с легкостью сломает жизнь и ей, и бабушке.
— Что тебе нужно?
— А почему ты решила, что мне от тебя что-то нужно?
— Потому что если Кейн хочет с вами встретиться, то ему от вас что-нибудь нужно.
— А ты не слишком высокого обо мне мнения.
— Да, ты прав.
Даже смешно, что это она ему не доверяет, ведь у нее-то Кейны деньги не крали, а даже совсем наоборот. Но вот только что ей теперь делать? Отправить бабушку в тюрьму?
Вспомнив о деньгах, Лэйни сразу захотела поскорее со всем покончить.
— Хочу напомнить, что я выросла в вашем доме, так что неплохо себе представляю нравы вашей семьи.
— Ну ты даешь, — скривился Далтон, так старательно изображая раненые чувства, что Лэйни лишь с трудом сдержала улыбку.
Так, не поддаваться его чарам. Лэйни прекрасно знала, что Далтон может притвориться ее лучшим другом, а в следующую минуту полностью забыть о ее существовании. Больше она на его удочку не попадется.
— Не кривляйся. Мы не виделись десять лет, и раз уж ты хочешь со мной сейчас поговорить, то тебе определенно от меня что-то нужно. Так что хватит меня очаровывать, переходи сразу к делу.
— По-твоему, я очарователен?
— По-моему, мы оба отлично знаем, что при желании ты можешь быть чертовски очаровательным. — Лэйни закатила глаза. — В конце концов, ты сын своего отца.
Улыбка Далтона сразу поблекла.
— Ладно, хочешь знать, зачем я пришел? Мне нужно поговорить с твоей бабушкой.
Черт. Лэйни мгновенно насторожилась. Раз он хочет с ней поговорить, значит, он знает о деньгах. Может, у него нет доказательств? И поэтому он хочет с ней поговорить и выжать из нее правду? Что ж, она этого не позволит.
Ведь теперь Матильда Фортино даже в лучшие дни с трудом вспоминает, кто она такая, и это не говоря уж о худших. Кто знает, чем закончится их встреча? Бабуля может решить, что у него есть доказательства, и во всем признается.
Лэйни никогда не отступала перед трудностями, но теперь ей захотелось убежать куда-нибудь подальше и спрятаться.
— Так я могу встретиться с твоей бабушкой?
— Нет. — Лэйни понадеялась, что ответила достаточно решительно, и, юркнув в школу, поспешила захлопнуть за собой дверь.
Далтон едва успел удержать закрывающуюся перед ним дверь.
Лэйни безуспешно тянула за ручку с другой стороны, не сразу поняв, что случилось.
— Просто выслушай меня.
Похоже, Лэйни не станет его слушать, а просто захлопнет дверь у него перед носом. В конце концов, они оба знают, что ей есть чего опасаться. Когда она только поселилась в их доме, они, несмотря на разницу в возрасте, сдружились. Ей тогда было одиннадцать. И следующие два года она ни на шаг от него не отходила. А потом, за год до того, как она отправилась в колледж, Далтон безо всяких объяснений вычеркнул ее из своей жизни. Да, Лэйни есть за что его ненавидеть.
— Ладно, — вздохнула она, отпуская дверь.
— Спасибо. — Далтон шагнул в прохладный коридор и следом за Лэйни пошел в ее класс.
Он всегда считал, что умеет читать своих соперников, безошибочно определяя их настроение по языку тела и выражению лица, не зря же он столько лет изучал людей. Вот только сейчас Далтон и без всех этих ухищрений отлично видел, что Лэйни взбешена. Что же он такого успел сказать или сделать?
Он догнал ее, когда она уже заходила в какой-то класс. Они вошли в чисто прибранное помещение, которое, так же как и все здание в целом, явно нуждалось в ремонте. Далтон уже сто лет не был в начальной школе или, точнее говоря, двадцать один год и уже успел забыть, какое тут все маленькое. Парты едва доставали ему до колен, стульчики казались кукольными, у стены валялись пуфики, повсюду стояли коробки с карандашами и фломастерами, и только в углу примостился стол, рассчитанный на нормального человека.
Лэйни подошла к столу, погладила плюшевую сову, сидевшую у монитора, и только потом обернулась:
— Дополнительные занятия начинаются через пятнадцать минут, так что тебе лучше поторопиться с объяснениями.
Эти слова прозвучали очень сухо, казалось, что они застревают у нее в горле и она лишь с трудом их выдавливает. Из-за чего же она так бесится? Что-то он не припоминал, чтобы она раньше была такой нервной.
— Мой отец болен, — начал Далтон.
— Сочувствую, — ответила Лэйни таким тоном, что и дурак бы понял — здоровье Холлистера ей до лампочки.
— Не нужно.
— Что не нужно? — нахмурилась Лэйни.
— Притворяться, что волнуешься о нем. — Слова прозвучали слишком резко, а ведь он хотел слегка ее успокоить, наладить между ними связь. Может, она и не ненавидит Холлистера так же сильно, как и он сам, но любить ей его точно не за что.
Вот только заговорил он слишком холодно, точно пытался ее в чем-то обвинить, так вполне мог бы сказать отец. Ну почему он способен найти общий язык практически со всеми кроме Лэйни?
— Я… — Она нахмурилась еще сильнее. — Извини, я не хотела сказать ничего такого.
— Я понимаю.
Ну почему ему хочется столько ей сказать, но все это будет совершенно не к месту? Решив отбросить дальнейшие объяснения, Далтон просто протянул ей копию письма:
