Всадники смерти - [17]

Выглядела куртизанка неважнецки! К разорванному уху добавились подбитый глаз, вздувшаяся губа и распухший, свернутый набок нос.

– Сопротивлялся, гад! – указав на Дмитрия, сообщил депутату Терехов – Один из наших убит, двое конкретно покалечены.

– Не волнуйся, Вадик, – погано осклабился Иудушкин. – Оба будут жестоко отомщены! А ну-ка, ребята...

– Не сметь! – властно перебила Папика Анюта. – Он должен умереть ровно в полночь, вместе с первым «следопытом». Так повелел дух Хуан-Чин-Фу!!!

– Как хочешь, дорогая! – пожал рыхлыми плечами Василий Андреевич. – Твое слово для меня закон! О-о-о! – покосился он на часы. – Пора принять лекарство!

Местечковый олигарх щелкнул пальцами в воздухе. Ближайший к нему телохранитель проворно схватил со стола расписное деревянное блюдо и на вытянутых руках поднес хозяину. Тот вытащил из барсетки целлофановый пакетик с белым порошком, отсыпал немного на блюдо, взял услужливо протянутые вторым телохранителем спичечный коробок и пластиковую трубочку, ребром коробка отделил от горстки узенькую полоску (так называемую «дорожку»), засунул трубочку в ноздрю и, проведя трубочкой вдоль «дорожки» одновременно глубоко вдохнул. По истасканной роже владельца «Содома» расползлась блаженная гримасса. В мутно-зеленых глазах появился лихорадочный блеск.

– Клевый кокаинчик! – пробормотал он. – Великолепно освежает!

Иудушкин посидел с минуту в расслабленной позе (очевидно, ловя кайф), а затем, игриво хихикнув, обратился к Белогорцеву:

– Поскольку, ментяра, тебе дарована небольшая отсрочка от смерти, ты вправе узнать некоторые нюансы, к ней, так сказать, приведшие! Ну, во-первых, тебе не следовало охотиться за моей Анюточкой. Нравится девочке рвать на части некоторых людишек, так пускай себе рвет! У богатых свои причуды. Понял ты, быдло?! Я знал об увлечениях Анюты с самого начала, – не дождавшись ответа, весело продолжил депутат. (Под воздействием кокаина его вдруг обуяла безудержная болтливость.) – Но, конечно же, не мешал. Более того – помогал в меру сил и продолжаю это делать! Полчаса назад, кстати, новый «инструмент» подарил! Уникальный, по специальному заказу выкованный! Хи-хи, н-да... Итак, мы с ней заодно с самого начала. Первую жертву (беременную официантку из нашего клуба) малышка оприходовала прямо в «Содоме», в подсобном помещении. Ух и кровищи натекло!!! Но ничего: кровь отмыли универсальным очистителем, труп сожгли. Если детке лень выезжать на природу, она отныне может позабавиться в клубном подвале без проблем. Недавно хохлятские гастарбайтеры оборудовали там особое помещение! Тайное, известное редким посвященным! Хохлы не в счет. Их Анюточка по завершении работ того, расчленила!

Но тебе, мусор, посчастливится сегодня побывать в «святая святых». Хи-хи-хи!!! Хи-хи-хи!!! – Без того отвратная физиономия Василия Андреевича сделалась точь-в-точь вурдалачьей: глаза загорелись садистским сладострастием, расшлепанные губы безобразно перекосились, вставные зубы хищно оскалились, на дряблый подбородок потекла струйка слюны.

– Сколько всего человек она убила? – воспользовавшись паузой, хрипло спросил майор.

– Двадцать или двадцать пять, точно не помню! И мужчин, и женщин, и детей! Вы же, кретины мусорские, даже не подозревали о происходящем в городе! Вот только с понедельника срывы начались. Двое мудаков чудом выжили!

– Один мудак! – снова перебила Папика Политиковская. – Танцора Жака прикончили в реанимации. Подлили ночью в капельницу лошадиную дозу клофелина. Врачи поставили диагноз «острая сердечно-сосудистая недостаточность».

– А стоило ли так рисковать? – забеспокоился депутат. – Ведь умерших в больнице подвергают обязательному вскрытию!

– Не дрейфь! Вариант беспроигрышный! – злобно ухмыльнулась одержимая. – В обычных городских клиниках тесты не клофелин не делают! Их производят исключительно в судебно-медицинских моргах. Тушу нашего стриптизера вряд ли отправят туда, а если и отправят, то кровь проверить не догадаются. У него же масса тяжелейших повреждений механического характера. Для смерти вполне достаточно!

– На редкость грамотно рассчитано! – восхитился Иудушкин и резво обернулся к Белогорцеву. – Видишь, какая умная девочка?! Буквально гений!!! А ты, падла, пытался под нее яму вырыть: высматривал, вынюхивал... Кстати, об уликах! Парафинов сказал тебе по телефону не всю правду! Да, он действительно намеревался выгодно продать собранные тобой вещдоки и показания. Но не Анюточке, а лично мне!!! Хи-хи, и-ди-от! Я с понтом согласился на предложение и вместе с охраной приехал к нему домой. Якобы для расчета. Дальше мои мальчики грохнули Колькину жену, дабы не путалась под ногами, а самого Кольку допросили с пристрастием.

Понимаешь, не верилось мне, будто этот чмошник сумел самостоятельно раскопать столь сложное дело. Мое подозрение оказалось абсолютно верным! Парафинов тотчас же указал на соседа по кабинету крутого опера Белогорцева. Я стал кумекать, как удобнее тебя достать, а тут ты сам, голубчик, звонишь и при содействии труса Кольки благополучно попадаешь в расставленную сеть! – владелец «Содома» вынул из нагрудного кармана кружевной платочек, промакнул скопившиеся на подбородке слюни и подытожил довольным тоном: – Ну что ж, все у нас складывается удачно! Ты пойман, второго «розыскника» хренова тоже недавно схватили. Видишь, как он, мерзавец, личико Анюте попортил?! Но ничего! Справедливое возмездие не за горами!!! На свободе остался последний свидетель – Петька Агафонов. Им займутся непосредственно в больнице. Никуда козел не денется!.. Между прочим, Анюточка, а как ты собираешься поступить с Парафиновым? – на гнусной физиономии Василия Андреевича отразилось искреннее любопытство. Одержимая замерла на месте, как бы вслушиваясь в некий потусторонний голос. Глаза Политиковской расширились, опустели. Лицо напоминало гипсовую маску.