Всадники равнин - [34]

Завалившись спать, Обмылок проснулся лишь когда в небе забрезжил рассвет. Поднявшись, он отправился прямиком в кухню. Все остальные были лишены подобной привилегии. Но Обмылок находился на особом положении. Джарвин знал, что изо всех достоинств данного рудника лишь одна имела особую притягательную силу для странного мулата и удерживала его здесь. Это была данная ему привилегия появляться в кухне в любое время и поглощать еду в любых количествах, достаточных для полного утоления его зверского голода.

Поначалу подобная затея имела для кухни самые плачевные последствия. На глазах доведенного до отчаяния повара два или три обеда исчезли в утробе ненасытного монстра, после чего орава голодных рудокопов подняла шум, пригрозив забастовкой и требуя лучшей кормежки. После того случая повар уже не был столь опрометчив. Теперь на плите или же в печи он постоянно держал вместительный железный котел с вареными бобами, в которые бросал несколько больших ломтей жирной свинины — чем жирнее, тем лучше. Все это месиво обычно щедро сдабривалось и подслащивалось квартой наидешевейшей черной патоки. Именно этому блюду Обмылок отдавал предпочтение перед всей остальной пищей.

Тем утром Обмылок как обычно появился в кухне и сцапал со стола первый попавшийся ему на глаза съестной кусок, которым, по несчастливому стечению обстоятельств, оказался огромный яблочный пирог, по первоначальному замыслу предназначенный стать приятным сюрпризом для дюжины человек. Лакомое блюдо оказалось в лапах Обмылка прежде, чем замешкавшийся повар успел припрятать его в надежное место.

Но к тому времени, как от пирога остались одни воспоминания, у повара было уже решительно все готово. Он не стал попусту терять времени, и вместо тарелки с вилкой и ножом водрузил на стол огромный котелок, в который воткнул внушительных размеров железную ложку, чей авторитетный вес более чем однажды становился решающим аргументом в кухонных потасовках, время от времени неизбежно разгорающихся за столом.

С вожделением вздохнув, Обмылок пристроился над разверзшимися перед ним недрами котелка и принялся с завидной скоростью поглощать его содержимое. По ходу еды ему приходилось дважды ослаблять пояс, поначалу туго затянутый на животе. Но он с азартом продолжал обжираться, и, казалось, все ещё не был сыт. Первую паузу в еде Обмылок сделал лишь только когда ложка заскребла по дну котла, и увидев это, повар испустил вздох облегчения и довольно потирая руки, улыбнулся раннему гостю.

— Хочешь добавки? — вкрадчиво поинтересовался он.

Обмылок задумчиво оглядел кухню, но взгляд его уже был лишен прежнего хищнического интереса.

— Слушай, — сказал он, откидываясь на спинку стула, — в следующий раз, когда станешь стряпать, будь другом, брось в харч побольше свиного жиру, ладно? А то бобы получаются немного жестковатыми, понимаешь?

Жир был дешев. Во всяком случае, обходился он гораздо дешевле яблочных пирогов — и по деньгам, и по трудам, затрачиваемым на их готовку, так что повар с готовностью кивнул.

— Ну, Обмылок, какие новости? — спросил он.

Великан протянул свою широченную ручищу.

— Дай закурить!

Повар покорно достал кисет с табаком. Обмылок принял его из рук владельца, быстро соорудил самокрутку, а кисет с остатками табака сунул себе в карман, к чему, впрочем, сам повар отнесся вполне спокойно. В конце концов, ради того, чтобы быть в курсе происходящего, жертва не слишком большая.

После двух или трех затяжек самокрутка оказалась выкуренной до основания. Горячий пепел стряхивался на пол, и мулат растирал его подошвой башмака. Затем он свернул себе новую папиросу, и оставшись вполне доволен начавшимся процессом пищеварения, счел, наконец, возможным начать разговор.

— Босс начал окучивать какого-то очень выгодного простофилю, — сказал Обмылок.

— Выгодного? — вежливо переспросил повар, мысленно принимая к сведению только что услышанное.

— Даже весьма, — подтвердил Обмылок. — Пожалуй, тысяч сорок или пятьдесят из него вытряхнуть можно будет.

— И каким же образом? — спросил повар.

— А я почем знаю? — огрызнулся в ответ мулат. — Может быть устроит какой-нибудь номер с фальшивым рудником. Это его коронный трюк. А может, просто затеет игру в покер. В последнее время он усиленно тренируется подтасовывать колоду. Руку набивает, так сказать. А, может быть, огреет того придурка чем-нибудь тяжелым по башке, да и дело с концом!

— Да уж, — поддакнул повар, — и такое тоже возможно! А кто бы это мог быть?

— Понятия не имею, — пожал плечами Обмылок, — но он как будто сегодня должен показаться у нас. Босс погнал меня вчера на ночь глядя покупать коня за две тысячи долларов, чтобы, значит, он мог сделать другу подарок.

— Две тысячи монет! — простонал повар. — Спустить такие деньжищи за какого-то коня!

— Сходи на конюшню, и увидишь, что он того стоит. Вот уж конь, так конь. Рядом с ним все остальные кажутся просто клячами, жалкими подделками под настоящую вещь. Ну ладно, счастливо оставаться! — с этими словами он с трудом встал из-за стола.

На подоконнике лежал, остывая, только что вынутый из печки большой имбирный пирог. Поднимаясь со стула, мулат подхватил его своей огромной пятерней, и добрая половина пирога исчезла в его пасти прежде, чем он дошел до порога.