Всадницы и всадники - [116]

Реакция на мою мини-лекцию о падении нравов аристократии оказалась неожиданной: Хейли дёрнулась, будто я отвесил ей полноценную пощёчину.

– Благородные имеют на это право! – выкрикнула девушка. – Простолюдинки, вроде твоих подружек – это не девушки, а всего лишь самки. Насилие можно совершить только над благородной леди.

Кричала девушка с такой яростью, что я задумался – а не случилось ли чего у моей наставницы? Например, не узнала ли она о том, что избранник наставил ей рога с симпатичной служаночкой? Вот в жизни не поверю в целомудрие молодого виконта. Это я один с прибабахом, но у меня есть весомые причины: в замке у барона было просто не с кем, а в Высоком городе приоритетом был карьерный рост и серьёзные отношения, а не сиюминутное удовольствие. И не покажи однажды свои отрицательные черты Мэнси, скорее всего, и меня бы в постель затащили. А там и до алтаря Слёз и Радости дело дошло.

У виконта таких причин нет, да и рос он в обществе с другими моральными установками. Конечно, во время встреч с Хейли он вряд ли шастает по чужим спальням, но вот после…

Как я аккуратно выяснил у Мии, знакома моя наставница с Декстером с самого детства. Они вроде бы даже какие-то очень дальние родственники, но это дело для аристократии обычное. И вместе уже давно, так что виконт должен либо терпеть все эти годы, либо ходить «налево».

И Хейли всё это должна терпеть. Устраивать разборки с какими-нибудь бордельными девицами и кухарками? На такое она никогда не пойдёт, ведь это воспримут как ревность к замухрышкам. Опять же – должна понимать, что молодому аристократу без девушек никак.

Однако понимать и принимать – это очень разные вещи. Хейли молода, мудрости более старших товарок у неё нет. Наверняка ей хочется быть единственной, а это невозможно. И ведь даже виконту она попенять за неверность не может: он ей делал предложение стать той единственной. А у неё главная война в истории страны на носу, которую её пропустить никак невозможно. Если девушка испытывает к Декстеру чувства, а она, судя по всему, очень даже испытывает, то ей приходится закрывать глаза на похождения виконта.

Хейли, конечно, могла бы задрать нос и поставить ультиматум: или она или остальные, но тогда осталась бы без Декстера. Да и вообще без шансов хоть когда-нибудь выйти замуж.

Если дело обстоит именно так, её реакция понятна: виконта не поругаешь, на все претензии он ответит предложением хоть сейчас до алтаря прогуляться. На служанках, с которыми Декстер спит, тоже зло не сорвёшь – надо поддерживать облик небожительницы.

Зато со случайно приблудившимся в Драконьи Башни бывшим уборщиком можно не стесняться, он всё равно никому не расскажет. Обозвать, устроить избиение под видом поединка, поглумиться и попенять на выдуманные грехи, заодно оскорбив единственных близких мне людей.

– А не пойти бы вам со своим поединком, госпожа графиня? – уже не сдерживаясь от злости, предложил я в ответ. – Мои подружки не самки, как вы изволили наглость выразиться, а хорошие и честные девушки.

Пусть официально Дайана и Сарен подчиняются Наррите, но они мои люди, так как выполняют мои приказы. Нельзя позволять оскорблять своих людей, такого себе не позволяли даже аристократы. Сам лорд мог относиться к слугам как угодно, но всем остальным трогать их было запрещено. Это уже вопрос власти и места в мире.

– Что?! – в изумлении воскликнула девушка, которую, похоже, никто ещё ни разу не посылал.

– Что слышали, – сказал я. – Не буду я с вами биться. Найдите себе более подходящую пару, если вам так в тягость простые люди.

– Ты согласился на поединок, – прищурилась девушка. – Так что уйдёшь отсюда только выиграв или проиграв.

Вот оно как! Похоже, меня Хейли действительно оставила на сладкое, решив завершить свои гулянки с Декстером победой над так надоевшим ей простолюдином. Вроде как вишенка на торте – порезать меня хорошенько и с чистой совестью пойти предаваться мечтам о предстоящем бале.

– Тогда начинайте вы, – демонстративно заложил я руки с мечом за спину.

– Думаешь, я помилую тебя просто потому, что ты передумал, будто капризное дитя? – также зло, как и я, спросила всадница. – Не надейся. Раз не хочешь сражаться, будешь вынужден терпеть боль. Посмотрим, насколько тебя хватит.

Раздражённо взмахнув клинком, Хейли двинулась ко мне, намереваясь преподать урок послушания. Когда до меня оставалась пара метров, она перехватила меч для колющих ударов и усмехнулась. План её прекрасно читался – истыкать меня, как подушку для иголок. Очень больно и никакой опасности для жизни, артефакты всё исправят.

Только вот я не собирался ей позволять этого делать. В тот момент, когда Хейли чуть отвела меч назад, намереваясь нанести первый тычок, я сделал широкий шаг назад, выходя из круга. Одновременно с этим нагнулся и коснулся земли – стандартный знак, означающий признание своего поражения.

– Ты! – только и смогла воскликнуть поражённая моим коварством Хейли.

– Как видите, госпожа графиня, я проиграл, – разведя руками, я поклонился. – Не извольте гневаться на глупого простолюдина. Вот такие мы подлые, как вы верно заметили.