Врозь или вместе? - [35]

Бернард прильнул губами к ее губам. И Кэтрин пылко ответила на его поцелуй.

Скорее всего это наша последняя интимная встреча, размышляла она, безропотно позволяя ему отнести себя обратно в постель. Последняя…

Бернард был особенно нежен, когда расстегивал пуговицы на ее блузке. И смотрел на нее как-то странно, как на возвращенную любимую драгоценность, которую по причине крайней нужды был вынужден когда-то сдать в ломбард.

Кэтрин распирало от желания высказать ему все, что скопилось у нее в душе. Объяснить, что ее любовь к нему так и не угасла за все эти долгие годы. И с каждой новой близостью в течение последних, необыкновенно коротких недель, он становился для нее все роднее и роднее…

Но она молча предавалась блаженству, которое в последний раз ей дарили его ласковые руки, его горячие влажные губы.

Было пасмурно и хмуро. Пепельно-серое небо угрюмо нависало над городом.

Кэтрин обедала с Бернардом и Робином. Разговаривали много, но в основном о разных бессмыслицах. Никто ни разу не упомянул ни о математике, ни об игре на гитаре. И Кэтрин радовалась этому: омрачать день ссорами и попытками доказать кому-то свою правоту у нее не было ни малейшего желания.

Хорошо, что они с Бернардом обедали не вдвоем, а с Робином. Так ни одному из них не пришлось говорить глупых слов благодарности или сожалеть о расставании.

Робин попрощался с Кэтрин первым и сел в машину. Бернард развел руками.

— Итак…

— Итак… — Кэтрин улыбнулась и вздохнула.

— Все было чудесно, Кэтрин!

Они взглянули друг другу в глаза, и Бернард представил, как бы он поцеловал ее, если бы рядом не находился Робин. Конечно, его сын догадывался о том, насколько он сблизился с очаровательной соседкой. Но одно дело просто знать что-то, совсем другое — видеть собственными глазами.

Поэтому Бернард ограничился лишь очень быстрым поцелуем.

Постараюсь опять приехать в Нью-Йорк. Причем раньше, чем планировал, решил он. И без Робина. Хотя… Не исключено, что к тому моменту рядом с Кэтрин будет кто-то другой.

— До свидания, Кэтрин, — буквально поедая ее глазами, пробормотал он. — Я тебе позвоню…

Сказать «позвоню когда-нибудь» означало бы «не позвоню никогда». «Завтра» — наложило бы на него обязательства, которые он не решался на себя брать.

— …скоро.

Кэтрин улыбнулась и кивнула.

Естественно, она не рассчитывала на его звонок. Но ради приличия сделала вид, что будет ждать.

Бернард сел в машину, загудел мотор, и «феррари» тронулась с места.

Робин махнул Кэтрин из окна. А Бернард окинул ее прощальным взглядом.

10

Ужасающе медленно, скучно и безрадостно потянулось для Кэтрин время без Бернарда.

Она твердила себе днем и ночью, что ждать его звонка бессмысленно и глупо. И о проведенных с ним божественных мгновениях следует поскорее забыть, по крайней мере не вспоминать о них со слезами на глазах. Но у нее ничего не получалось.

Теперь без надобности она не покидала дом. Ездила только на студию, а оттуда спешила обратно, забегая по пути лишь в супермаркет, чтобы купить необходимые продукты. Кэтрин не пошла даже на вечеринку, устраиваемую Энн по поводу празднования пятилетия ее работы в «Фэшн клаб», сославшись на головную боль.

Через месяц ей предстояло ехать в Венецию — сниматься в нарядах одного из выдающихся модельеров на фоне Дворца дожей. Для этой командировки Томпсон отобрал три фотомодели. Не попавшие в их число злились и косо поглядывали на счастливиц.

Кэтрин не очень радовала перспектива уезжать из дома, но отказываться от поездки она не намеревалась. Если в течение месяца Бернард не позвонил бы ей, то ни на что уже не стоило и надеяться. А командировка помогла бы ей справиться с тоской.

Каждый раз, когда в ее доме раздавался телефонный звонок, сердце Кэтрин начинало биться учащенно и громко. За несколько дней она настолько привыкла к тому, что звонит не Бернард, что, услышав наконец в трубке его низкий приятный голос, не поверила собственным ушам.

— Здравствуй, Кэтрин, — протяжно и мягко поприветствовал он ее.

Она сделала глубокий вдох и ответила, изо всех сил пытаясь казаться беспечной и спокойной:

— Здравствуй, Бернард. Как поживаешь?

— Умираю от тоски. По тебе, — сказал он.

Кэтрин взволнованно сглотнула.

— Правда?

— А ты хоть вспоминаешь меня? — Его дыхание доносилось до нее так же отчетливо, как и слова.

Кэтрин чуть не расхохоталась. Она только и делала, что вспоминала его и скучала по нему все эти дни. Места себе не находила, жила единственной надеждой — услышать его голос.

— Немного скучала, — ответила она.

— Всего лишь немного?

— Бернард, у меня была масса дел. В последнее время я ужасно занята, поэтому скучать нет никакой возможности.

— Понятно…

Его голос прозвучал если не разочарованно, то по крайней мере удивленно.

— Неужели ты думаешь, что я забросила работу и друзей и схожу с ума, страдая от разлуки с тобой? — Она рассмеялась, правда несколько нервно. — Полагаешь, я ночи напролет плачу в подушку?

— Если не плачешь, тогда о чем думаешь, мечтаешь? — приглушенно и медленно произнес Бернард. — Хочешь узнать, как проходят мои ночи?

Кэтрин густо покраснела, хотя прекрасно знала, что он удален от нее на сотни миль.