Времяточец: Бытие - [21]

На пути по дворцу в свои покои Нинани размышляла о событиях нескольких прошедших недель. После появления Иштар и её воцарения в храме, Киш изменился, причём в худшую сторону. Во-первых, была эта загадочная работа на стенах города. Теперь Нинани нельзя было вообще покидать дворцовый комплекс (для её же безопасности, как утверждал её отец), но Пуаби рассказала ей о массовом строительстве, в котором были задействованы полоски чистой меди, укладываемые поверх некоторых из камней. Даже её отец не знал, зачем богине это было нужно.

Её отец… Он изменился сильнее всего. Бывший раньше всегда радостным, он стал мрачным и измученным. Иногда, как сегодня, его взгляд становился затравленным, в нём появлялся страх. И хотя сам он никогда этого не говорил, она знала, что он возненавидел Иштар. Всё больше и больше часов он проводил в храме Забабы, божественного покровителя Киша, молясь о том, чтобы она их покинула. Похоже, что пока что его молитвы не были услышаны.

Она знала, как сильно терзали его последние события. Бывший когда-то добрейшим и умнейшим из людей, теперь он стал таким загнанным, таким усталым. Он то ли слишком устал, то ли был слишком напуган, чтобы противостоять Иштар. Что же, что бы он ни говорил, она была дочерью царя, и кто-то должен был что-то сделать. Она знала, что он считает её слишком нежной, чтобы бы быть способной на какие-то дела, но она ему покажет.

Хотя он ей и запретил, Нинани просто не могла остаться в стороне, позволяя его страхам съедать его изнутри. Она придумает, что сделать, хоть что-нибудь, чтобы помочь ему. Быть может, эта служительница Иштар сможет что-нибудь посоветовать.

Священные проститутки Иштар были старой частью жречества. Исполняемыми ими ритуалами и подношениями, которые они давали и принимали своими телами, ублажалась богиня, чтобы та даровала городу плодородие и мир. Но в последнее время меньше мужчин стало ходить в храм для участия в этих ритуалах, и о храме ходили слухи, что многие из мужчин, кто туда пошёл, вернулись не такими, какими были прежде…

У себя в комнате Нинани легла на небольшую кушетку. Заметив своё отражение в полированной бронзе зеркала, она вздохнула. Она взяла со стола расчёску из черепашьего панциря и начала приводить в порядок свои длинные чёрные волосы. По крайней мере, это ритмичное действие её немного отвлекало. На короткое время она могла забыть о своих страхах, о неуверенности, и забыться в монотонности движений.

Её отношения с отцом всегда были для неё самым ценным в жизни. Она знала, что мало кто из царей видел в своих дочерях что-то большее, чем пешек, которых можно выдать замуж, чтобы укрепить политический союз. Но её отец никогда к ней так не относился. Наоборот, он обычно спрашивал её мнение и прислушивался к нему, позволял ей поднимать ему настроение. Он всегда был заботливым и любящим отцом… до появления Иштар. Теперь всё изменилось. Нинани была решительно настроена на то, чтобы восстановить старые отношения, даже если это означало рисковать жизнью.

Но сможет ли она что-нибудь сделать? Может ли смертный человек замышлять что-то против богини и остаться в живых?

* * *

— Что это?

Широко раскрыв невинные глаза, Доктор проследил за взглядом Гильгамеша.

— Это? — он взял в руки вызвавший недовольство предмет — длинный красный плащ и ещё несколько предметов одежды. — Это маскировка.

— Что?

— Маскировка, — повторил Доктор. — В этом году это писк моды. В этой одежде ты зайдёшь в Киш, и тебя никто не узнает. Кишиты примут тебя за торговца.

Скривив губы, Гильгамеш решительно покачал головой:

— Я не буду прятаться под этими лохмотьями безродного торговца. Царь Урука в загадки не играет.

Эйс проклинала их невезение. Ну почему Доктору так часто приходилось иметь дело с идиотами и шутами? Даже от такой ерунды, как маскировка, этот царь Урука ощетинился.

Доктор терпеливо попробовал ещё раз:

— Эти солдаты ждали тебя здесь, Гильгамеш. Они наверняка ждут тебя в городе.

— Ну и пусть, — царь похлопал по своему боевому топору. — Тренировка мне не помешает.

Энкиду положил руку на плечо друга:

— Послушай Эа, — сказал он. — У бога мудрости явно есть план. Да и вообще он прав, — он указал на бицепсы Гильгамеша. — Знаешь, что будет, когда ты появишься у ворот города? Стража, как только тебя увидит, сразу скажет: «Кто это такой? Такие сильные мышцы, такая гордая осанка… Такие могут быть только у Гильгамеша, Царя Людей!»

Представив себе это, царь заулыбался.

— В твоих словах есть правда, — согласился он. Затем он снова посмотрел на предложенную ему одежду и брезгливо поморщил нос: — Но надевать тряпьё обычного крестьянина… Энкиду, это оскорбление моего достоинства.

Эйс это позёрство давно надоело. Доктор редко видел необходимость переодеваться в местную одежду, но в этот раз он на этом настаивал. Ей уже пришлось накрыться плащом и замотать свои длинные волосы в какую-то ткань. Раз уж ей пришлось этим заниматься, она не видела никаких причин, почему Гильгамеш не должен вытерпеть то же самое.

— Кроме того, — сказала она ему, — все хорошие шпионы переодеваются. Это признак их хитрости и ловкости.