Времяточец: Бытие - [20]

— Не говори такого, — настаивал Агга. — Неразумно говорить так о богине.

Хотел бы он рассказать ей правду, но она была слишком чувствительной. Такая прямота может её ранить. Нет, пускай остаётся под защитой неведения. Лучше притвориться.

Нинани гордо подняла голову.

— Я не боюсь Иштар, — резко сказала она.

— Это потому, что ты всё ещё молодая и глупая, — сказал ей Агга. — Была бы ты умнее, ты бы её очень боялась. Она может убить. Или… — он покачал головой, не желая думать об этом. — Бывают вещи, которые хуже, чем смерть. Боги о таких вещах знают. Держись подальше от храма Иштар. И не критикуй богов.

— Ты говоришь так, словно боишься, что ей настучат о тебе, — проницательно заметила Нинани. Она указала на придворных: — Ни один из этих граждан и слуг не предаст тебя по своей воле, отец.

˜— Я знаю, дочь моя, — ответил он. — Но боги умеют овладевать мужчинами и женщинами, и делать из них шпионов против их воли. Иштар может затуманить разум и пленить дух. Если она захочет узнать, что мы делаем и что мы говорим, она узнает. Нянька, вскормившая тебя своей грудью, может оказаться шпионом Иштар, если Иштар пожелает этого. Любая из моих жён может стать моей убийцей, если Иштар повелит им убить. Богам лучше видно. Пока Иштар с нами, у нас мир и спокойствие.

Он гладил её по волосам, думая, что сам он может быть спокоен только тогда, когда она рядом.

Нинани сердито сверкнула глазами:

— Мир? Это ты называешь миром? Давай её свергнем! — воскликнула она. — То, что такому человеку, как ты, приходится жить в страхе — неправильно. Я возьму копьё и убью её… или умру, пытаясь это сделать!

— Не сметь! — проревел он и вскочил на ноги.

Одного взгляда на его лицо хватило, чтобы повергнуть Нинани в ужас. Она явно зашла слишком далеко. Распластавшись по каменному полу, она поцеловала его ноги. Она редко видела отца в таком гневе, и никогда раньше причиной этого не были её слова или поступки. В тронном зале зависла тишина.

— Прости меня, — прошептала она.

— Конечно, я тебя прощаю, — холодно сказал он и потянулся за своим скипетром.

Она с облегчением встала с пола. Хотя она и принцесса, и его дочь, но если бы он её публично не простил, её бы забили камнями до смерти за то, что она его разозлила.

— Но, — добавил он, направив на неё скипетр, — тебе нельзя ходить в храм Иштар ни под каким предлогом. Ты поняла меня?

Он не хотел приказывать ей, но это было ради её же безопасности.

— Да, отец, — робко согласилась она. — А если она пришлёт за мной?

Если она за тобой пришлёт кого-то, — подумал он, — то я её храм с землёй сравняю.

— Ты меня не слышала? — сказал он. — Тебе нельзя даже приближаться к храму или к её слугам. Больше я на эту тему говорить не буду, — он вздохнул и подал знак распорядителю дворца. — Я устал и голоден, я буду есть. Оставь меня, дочь.

Нинани поклонилась и, пятясь, вышла из тронного зала. Даже для дочери царя повернуться к его божественному присутствию спиной означало бы смертный приговор.

В коридоре Нинани остановилась и задумалась. К ней подбежала Пуаби, её служанка. Она была хорошая служанка, но при этом сплетница. Именно это Нинани в ней больше всего и ценила. Нинани приходилось целыми днями не выходить из дворца, и Пуаби была её глазами и ушами относительно того, что происходило за пределами дворцового комплекса. Пухлая женщина средних лет, из крестьян, Пуаби старалась знать всё, о чём только можно было услышать в городе.

— Пуаби, — осторожно спросила Нинани, — ты не знаешь кого-нибудь из священных блудниц?

— Гарпий Иштар? — переспросила её горничная, раскрыв от удивления глаза. — Одну или двух, но не очень близко.

Она пыталась понять, почему её госпожа спрашивает об этом. Ей пришло в голову лишь одно логичное объяснение, и она усмехнулась:

— Что, твой отец решил, наконец, выдать тебя замуж, и тебе нужен совет о том, как доставлять мужчине удовольствие? — она легонько толкнула локтем Нинани в бок. — Об этом я могу тебе рассказать, уж поверь мне. Главное, чтобы рот был закрытым, а ноги…

Нинани сердито на неё посмотрела:

— Мне очень тяжело поверить, что твой рот бывает когда-нибудь закрытым, — сухо заметила она. — Но меня не это интересует. Я просто хочу поговорить с одной из тамошних молодых девушек. С такой, которая после этого будет держать язык за зубами.

Пожав плечами, Пуаби на секунду задумалась.

— Одна из моих племянниц работает в храме. Умная девочка, Эн-Гула её зовут. Она кому попало болтать не станет.

Затем она подмигнула и толкнула Нинани локтем в бок.

— И я слышала, что она как раз такая девушка, с которой можно поговорить о тех других вопросах, которые тебе пока не интересны. Если верить отзывам, она знает несколько отличных способов доставить мужчине удовольствие.

— Я хочу поговорить с ней сегодня, — многозначительно сказала принцесса.

Вскинув руки в напускном отчаянии, Пуаби пошла прочь, бормоча себе под нос:

— И куда только катится этот мир? Когда я была молодая, мужчины в очередь становились, чтобы…

К счастью, она свернула за угол, и продолжение её речи не было слышно. Вздохнув, Нинани покачала головой. Она хорошая служанка, но к некоторым вещам она подходила с чрезмерным энтузиазмом.