Время звёзд - [9]

— Ну да. А что случилось?

— Не знаю, — она разжала руки и села ровнее, — Я вдруг почувствовала, что тебе угрожала опасность! Я пришла, а тебя нет…

— Все хорошо. Тебе показалось, — подхожу к ней, провожу кончиками пальцев по мягким кудряшкам распущенных на ночь волос, — Иди к себе.

Девушка нерешительно поднялась, но вдруг пошатнулась и села обратно.

— Голова закружилась. Переволновалась, наверное… Точно ничего плохого не случилось?

Отвожу глаза.

— Нет. Ты же сейчас ничего не чувствуешь?

— Нет, кажется… — девушка на секунду задумалась, — Нет, сейчас всё спокойно. Мори, а можно я с тобой чуть-чуть побуду? Мне ещё страшно…

А сильный у неё дар, оказывается. Здорово перепугалась. Не стоит её сейчас одну оставлять, да и мне спокойнее будет…

— Лучше на ночь оставайся. — Лерда вспыхнула. — Плед мне только передай.

— А-а… Вот, возьми, — мне показалось, или в её голосе лёгкое разочарование? — И отвернись, пожалуйста, на минутку.

— Угу. — Слышу, как она шуршит, складывая на вещи стуле, и торопливо влезает под одеяло. — Всё?

— Ага.

Выпутавшись из куртки и сапог, подхожу к стоящему в углу комнаты глубокому креслу. Сворачиваюсь в нём клубочком, укутавшись в плед. Прикрываю глаза.

— Тихой ночи, Мори.

— Тихой ночи, Лерда.

Тепло… спокойствие… темнота.

…Сухой горячий воздух пахнет пылью, нагретым железом и совсем чуть-чуть ванилью. Солнечные лучи падают на утоптанную тренировочную площадку, от раскалённой земли поднимется марево. Жарко. На мне лишь тонкие летние штаны чуть ниже колена, но всё равно жара почти нестерпима. Облизываю пересохшие губы. От мысли, что скоро придётся вставать и снова браться за осточертевший меч начинает мутить. Жарко даже думать, не то, что шевелиться.

Запах ванили вдруг накатывает волной, затапливает восприятие, заставляя голову сладко закружиться. Шаги, как всегда, не слышны.

— Всё страдаешь? — в раздавшемся у самого уха мелодичном голосе поровну насмешки и сочувствия. Оборачиваюсь. — Вот, освежись.

Солнечные блики на серебристо-пепельных волосах, чашка воды в протянутых ладонях, чуть ехидная улыбка. Не могу не улыбнуться в ответ.

— Не веришь, что я стану воином? — делаю глоток. Прохладная свежесть с чуть заметным сладковатым привкусом. Блаженство.

— Не верю, — выражение густо синих, необычного разреза глаз непривычно серьёзно, — Знаю, что станешь. Не понимаю только, зачем это тебе?

— Лишних знаний не бывает! — беззаботно пожимаю плечами, — Мне просто интересно. Наиграюсь — ещё чего-нибудь придумаю.

— Смотри, не заиграйся. Можешь потерять что-то важное.

Молчим. Пахнет ванилью и солнцем…

— Мори, что с тобой? Сон плохой приснился? — совсем рядом обеспокоенное личико в ореоле всклокоченных светлых кудряшек. Маленькая тёплая ладошка сжимает мое плечо. — Ты стонал во сне…

— Ничего страшного, — дыши ровнее Орин, это всего лишь очередной сон, — Спи дальше, девочка.

— Ага… ой, а что у тебя с глазами?

— Соринка попала. Ложись.

* * *

Умопомрачительный запах свежей выпечки заставил меня открыть глаза. На столе гордо стояли кувшин молока, плошка с мёдом и высилась горка маленьких круглых булочек в плетёной корзинке. Какое приятное начало дня! Кстати, а давно он начался?

Оказалось — недавно рассвело. Небо за окном переливалось золотисто-розовым, окутывая сидящую на подоконнике Леренву сияющим ореолом.

— Доброе утро, Мори! — девушка проворно спрыгнула на пол, вызолоченные солнечными лучами косички закачались как маятники. Она уже причёсана и одета в лёгкую светло-зелёную рубашку с широкими рукавами, купленную вчера днём и коричневую юбку с бахромой, ту же, что и в день нашей первой встречи. Из-под подола трогательно выглядывают маленькие ступни в вязаных чулках в красно-жёлтую полоску. — А я уже воду для умывания принесла, и на кухню за завтраком сбегала.

— Действительно доброе, — с удовольствием потягиваюсь, перевесившись через оба подлокотника. Выбираюсь из кресла. — Вообще-то тут служанки есть.

— Они же ничего не умеют! — махнула рукой Лерда. — Помочь умыться?

— Сам справлюсь!

Кажется, моё вчерашнее необдуманное обещание она восприняла даже излишне серьезно. Во всяком случае, полотенце подала с самым торжественным видом, как плащ рыцарю Храма. Неудивительно, что она в прислуге не задержалась — с такой-то исполнительностью!

К счастью, попытку помочь с причёской удалось подавить одним строгим взглядом. После двадцати минут мучений у меня кое-как получилось уложить волосы тяжёлым узлом на затылке. Коса мне, конечно, ближе, но если вспомнить кое-чью дурную привычку за неё хвататься…

Завтракаем вместе. И зачем, спрашивается, нужно было две комнаты снимать?

Где-то на середине второй булочки вспоминаю свои вчерашние размышления.

— Лерда, а расскажи о своей семье.

— Да нечего, в общем-то, рассказывать, — Леренва задумчиво отхлебнула из своей кружки. — Отца своего я не знаю, а мама у господина мага служила, сколько я себя помню. Я же вчера говорила.

Как она странно говорит об этом маге — со смесью страха и искренней почтительности. И, кстати, какое архаичное обращение — «господин». Насколько я помню, оно уже лет триста как не используется. Впрочем, маги часто не успевают за изменениями в мире.