Время желаний. Другая история Жасмин - [8]

И неуверенно кивнула.

— А мне-то она рассказывала, что знается с самим султаном, — злобно сплюнул торговец. Потом, чуть отступив и прищурившись, он неторопливо окинул взглядом Аладдина с головы до ног. Аладдин подобрался. Девушка с ее тяжелыми золотыми серьгами и здоровой чистой кожей вполне могла быть из тех, кто водит знакомство с султаном. А вот Аладдин, в его залатанной рубахе и потертых штанах, вряд ли.

Парень лихорадочно соображал.

Снизу донеслось вопросительное стрекотание Абу. Обезьянка, возможно, не понимала слов, зато явственно чувствовала нарастающее в воздухе напряжение.

Есть.

— Она думает, что вот эта обезьянка и есть султан, — зашептал Аладдин на ухо торговцу — достаточно громко, чтобы его услышали все — и зеваки, и девушка.

— О, великий мудрый султан, — неуверенно забормотала она, уловив его намек.

Она метнула взгляд на покрытую навозом землю у своих ног, а потом на острый ханжар, который торговец все еще сжимал в руке, хотя теперь клинок был направлен на Аладдина.

И в следующее мгновение упала на землю, простершись перед Абу.

— Как я могу служить тебе, о лучезарный?

Мужчины и женщины сочувственно зацокали языками и постепенно начали расходиться, вздыхая и отводя глаза от удручающего зрелища.

Торговец покосился на лежащую в уличной пыли девушку, постепенно начиная верить.

Аладдин быстро смекнул, что пора заканчивать представление и уносить ноги, не дожидаясь новых осложнений.

— Настоящая трагедия, верно? — проговорил он с сожалением, протягивая торговцу откуда-то появившееся в его руке яблоко. — Бот, добрый господин, возьми. Как видишь, никакого ущерба ты не понес. Пойдем-ка, сестричка, пора домой. Тетушка Идина наверняка уже волнуется.

Девушка поднялась на ноги, стараясь придать своему лицу глуповато-безумный вид. На взгляд Аладдина, она немного переигрывала, но для наивной богатой девочки все же справлялась неплохо. Он взял ее за плечи и повел прочь, ловко прокладывая путь через толпу. Девушка безропотно позволяла вести себя, шагая неловкой скованной походкой — скорее, как живой мертвец, чем как сумасшедшая, но сейчас придираться к ней не стоило.

Вдруг она резко остановилась перед верблюдом.

— Добрый вечер, тетушка Идина! — обратилась она к нему с широкой глупой улыбкой.

— Это не наша тетушка, — прошипел Аладдин сквозь зубы и подталкивая ее, чтобы она шла быстрее. Обернувшись, он окликнул Абу: — Не отставай, султан.

К сожалению, эти слова снова привлекли внимание к обезьянке. И совершенно напрасно, потому что она деловито тащила столько украденных с прилавка яблок, что одно из них ей пришлось держать в зубах.

Торговец, который в конце концов потерял интерес к неведомой сумасшедшей и ее подозрительному брату и занялся раскладыванием товара, тоже это заметил.

Если до этого он просто возмущался, то теперь совершенно вышел из себя. Его и без того румяное лицо побагровело от ярости. На мгновение Аладдин даже почти встревожился, что торговец рухнет замертво, лопнув от злости.

— Стой, ворюга!

Аладдин схватил девушку за руку и побежал.

Абу огромными скачками устремился за ним, отчаянно пытаясь удержать хоть одно яблоко.

Цена знания

В самых недрах глубоких дворцовых подземелий скрывалась комната, больше всего походившая на мастерскую алхимика. Красновато-оранжевый свет, струящийся из углублений, наполненных словно жидким огнем, придавал ей мрачно-угрожающий вид. Несмотря на клокочущие светильники и кроваво-красные отсветы на стенах, в комнате было прохладно — даже почти холодно. Джафар медленно прохаживался туда-сюда, стараясь ничего не задеть своими многослойными одеждами, и нетерпеливо постукивал пальцами по глянцевито-черному навершию своего эбенового посоха.

Он был великим визирем и самым доверенным советником султана, а также единственным, кого тот считал своим другом после смерти султанши. Жители Аграбы, которые могли сколько угодно болтать о принцессе, тут же прикусывали языки, когда разговор заходил о Джафаре… особенно если время близилось к ночи. Слухи о нем ходили самые разные: что он занимается черной магией, что его черный посох с навершием в виде головы кобры позволяет ему управлять другими людьми и что султан находится в его власти, а это значит, что, считай, вся Аграба в руках Джафара.

Но слухи слухами, а достоверные факты таковы: этот человек был вторым по могуществу во всей стране, ему было известно обо всем, что происходит в Аграбе, и немало людей, которых он приказывал привести к нему, навсегда и бесследно сгинули в дворцовых казематах. Или в каких-то местах похуже.

Тайная мастерская, где сейчас вышагивал Джафар, была частью этих мест «похуже».

Широкий стол, над которым склонился Джафар, был весь заставлен чем-то похожим на алхимическое оборудование… только гораздо причудливее и страшнее. Прямо перед ним громоздилось какое-то сооружение из зубчатых колес, вырезанных из ржаво-красного дерева. Колеса были сплошь изрисованы уродливыми угловатыми рунами, которые, казалось, что-то нашептывали визирю, когда он наклонялся к ним. Вокруг дерева обвивались и сплетались прутья какого-то черного металла, усеянные шипами. Все это было похоже на жутковатую клетку, которая выглядела еще неприятнее из-за клочков ткани, обрывков паутины и окровавленных перьев, трепетавших на кривых, торчащих во все стороны шипах, словно развевающиеся на течении водоросли.