Время возвращаться домой - [33]

 И Волков внезапно ощутил себя стариком в цирке уродов.

 Да какой же это Сталин?

 Пародия... Да уж, у них тут что-то серьезное есть?

 И захотелось напиться. Желание было будто вихрь, налетевший с просторов моря. Тогда так бывало, когда они, курсанты-первогодки, играли в штандер тряпичным раскидаем на Приморском бульваре. Ветер вдруг налетал... И настоящее обрушивалось мокрым дождем на петлицы.

 Да какой же это Сталин, с погонами-то?

 Цирк двойников... Весь этот мир - цирк двойников, зарабатывающий на пиво прошлым. Проедающий и пропивающий прошлое. Этот мир рожден для боли. Для фантомной боли.

 Во рту у Волкова стало кисло. Так бывает, когда перепьешь алкогольного дурмана.

 Но ведь крови мы с ними, с этими уродцами из парка двойников, - мы с ними одной крови. Или нет? Или это все-таки какой-то перпендикулярный, невозможно лобачевский мир? Но так же не бывает? Или бывает?

 Растолкав толпу плечами, лейтенант зашагал прочь. Туда, на Красную площадь. В сердце страны...

 Хотел посмотреть на будущий мир?

 Смотри.

 Смотри на мир клоунов и двойников. Мир-пародию на прошлое.

 "Значит, я жил неправильно?" - думал лейтенант, шагая мимо разухабисто-веселых людей с разноцветными бутылками и банками в руках. Ведь если это наши потомки, значит, мы жили неправильно? А как еще? Ну как еще жить? Мы же построили голыми руками Днепрогэс! Мы же...Безграмотность победили, разруху, беспризорность. Коллективизация, лампочки Ильича, опять же... Вон, Шпильрейн про войну говорил. Мы на войну пойдем ради этих клоунов, что ли? Как же все сложно,..

 Перед музеем имени Ленина Волкова остановила смешная малорослая девица в круглой кепке с длинным козырьком:

 - Ну, наконец-то! Вы где ходите? Пропустите, это на репетицию!

 Мрачные мужики в черном отодвинули металлические барьеры, и Волков вышел под руку с девицей на Красную площадь.

 Рядом с охранниками стояли и милиционеры. Это было понятно по кокардам и погонам. Опять эти погоны...

 "Странная у них форма" - мельком подумал лейтенант. "Наши милиционеры все в белом. А эти в мусорном каком-то."

 Девица уставилась на Волкова огромными черными очками, в которых ничего не было видно, только отражение самого Алексея.

 - Вы из какой группы?

 - Из одесской, - честно ответил лейтенант.

 - Из Украины? У "Виа-Гры" на подтанцовках? Что-то не припоминаю, что "Виа-Гра" с подтанцовкой работала. Как фамилия?

 Волков представился, как полагается по Уставу. Девица покачала головой:

 - Ох уж эти артисты... Ладно, сейчас посмотрю в списках.

 Что такое "виагра" и почему она не работает в танце, Волков понятия не имел. Впрочем, это ему было неинтересно. И без "виагры" проблем хватает.

 А на Красной площади... Стучали, звенели, кричали рабочие в оранжевых касках, собирая из металлических труб огромное сооружение. А вокруг сооружения толпились бойцы Красной армии. Наученный горьким опытом общения с двойником Сталина, лейтенант не стал радоваться, а подошел чуть ближе - присмотреться. Правильно и сделал.

 Бойцы тоже оказались ряжеными - форма на них сидела мешком. Знаков различия не было. Впрочем, многие опять носили царские погоны. На некоторых вместо сапог были ботинки с неправильно намотанными обмотками. Да, обмотки намотать - это тоже наука, а вы как думали? Несколько человек вообще были обуты в белые чешки. А больше половины бойцов при ближайшем рассмотрении оказались девушками.

 - Премьер-министр! Премьер-министр, на сцену! - вдруг заорал металлический голос такой силы, что заглушил долбежку рабочих.

 Из премьер-министров Волков помнил только одного - Винстона Черчилля, главного гада и врага Советской власти. Но вместо толстяка с сигарой на сцену выскочили трое напомаженных пацанов. Один, который в центре, был почему-то в тельняшке и босой. Двое, которые по краям, в солдатских гимнастерках, но в офицерских портупеях.

 "Интересно, кто из них премьер-министр?" - подумал Волков, но в этот момент заиграла музыка.

 Парень в тельняшке повернулся боком и обхватил руками сам себя, похотливо глядя вперед. Левый раскорячился, как обезьяна, присев на одно колено, и оперся рукой о сцену. Третий зачем-то выпятил грудь и раскинул руки, словно изображая падение со скалы.

 А песня была хорошая. Слова особенно. Эту песню Волков ни разу не слышал. Особенно его поразили две строчки:

 "До тебя мне дойти нелегко, а до смерти четыре шага..."

 Да... Все же, у "этих" не все так плохо, если они сочиняют подобные песни.

 Жаль только, исполнять не умеют - корчат рожи, задницами виляют, нелепые танцевальные "па" выкаблучивают. Зачем? Такие песни надо петь спокойно. Присмотревшись, Волков понял, что эти кривляки поют без микрофонов. Видимо опять какая-то современная технология. Хотя... Вон тот, смуглявый, очень странно поет - рот у него открывается, когда слов в мелодии нет.

 Не удержавшись, он спросил у соседа из местных лицедеев:

 - А почему они без микрофонов поют?

 Лицедей с изумлением посмотрел на Волкова:

 - Ты чего? Это же фанера! Что они, дураки, здесь глотку рвать?

 - Аааа... - со значением кивнул лейтенант. - Конечно же, как я не догадался. Да, фанера. А как же?

 Фанера... Хм. Действительно, очень точное определение. Эти кривляки испоганили хорошую песню именно своим деревянным, фанерным исполнением. Вроде лица... лица... Рожи!.. проникновенными делают, а глаза все равно пустые. Фанерные. Хоть и напомаженные, как у портовых девок. Эх, парни, парни... Что же вы делаете?