Время смерти - [19]

— Да я и не думал ничего, — растерялся Пахомов.

— В этом беда современных следователей. Вы слишком мало думаете. Ладно, — решил закончить разговор полковник, — иди поработай немного. Разберешься с этим делом — поедешь в отпуск.

— Так а если не успею?

— Свободен! — отрезал Разумов.

Капитан Пахомов считался следователем молодым и перспективным. Точнее, так думал о себе сам капитан. Будучи человеком с устойчивым мировоззрением, он не менял свою самооценку уже несколько лет, хотя последнее время мысленно добавлял к собственной характеристике слово «относительно». Относительно молодой и относительно перспективный. Относительно чего он таковым был, Пахомов сформулировать затруднялся. Очевидно, относительно некоего среднестатистического следователя из областного управления следственного комитета. Будучи человеком, опять же относительно, неглупым, он понимал, что молодость и перспективность понятия временные и имеют обыкновение тихо и незаметно уходить по-английски, растворяясь в тумане воспоминаний и старых фотографий. Как неглупый человек, он прекрасно понимал, что дело, которое ему только что поручил Разумов, явно не позволит перейти из категории перспективных в категорию успешных. Подумаешь, беглый аварийщик решил, что жизнь прожита зря, и наложил на себя руки. Что тут можно расследовать? Радует только одно: это дело не затянется надолго, а значит, он благополучно уйдет в отпуск. Даже если какие-то бумажки будут недооформлены, то этим можно будет заняться и по возвращении, хотя самым правильным будет, если дело передадут обратно в район. Это их уровень — такой ерундой заниматься.

3 июня этого года

Не поздоровавшись, мужчина прошел мимо пожилого вахтера. Мимо вахтера все проходили не здороваясь. Уже пожилой пенсионер целыми днями сидел в небольшом закутке, отделенном от холла стеклянной перегородкой, и смотрел телевизор. Его задача была не пускать внутрь наркоманов и бомжей, которые так и норовили воспользоваться бесплатным туалетом, в котором можно было заодно и помыться. Но чаще подобные попытки предпринимались зимой. Летом и в речке помыться можно, во всяком случае, вахтер был в этом уверен.

Мужчина неторопливо поднимался на четвертый этаж офисного крыла здания. Он никуда не спешил, да и тяжелая ноша не позволяла ему перепрыгивать через ступени. В одной руке мужчина крепко сжимал ручку коричневого кожаного портфеля, в другой нес большой желтый пакет, явно наполненный чем-то тяжелым. Во всяком случае, ручки пакета были натянуты до предела. Поднявшись на верхний этаж, мужчина не стал на нем задерживаться, а продолжил подниматься по лестнице. Старое здание было устроено так, что на чердак вел полноценный лестничный марш. Это удобно. Особенно он оценил это удобство две недели назад, когда взламывал навесной замок на двери в чердачное помещение. Сначала мужчина попробовал сделать это с помощью принесенной с собой монтировки. Однако замок оказался на удивление крепким, и сломать его не получилось, как он ни старался. Вторую попытку мужчина предпринял в тот же день. На сей раз он прихватил с собой только что купленную маленькую дисковую пилу с аккумуляторной батареей. Звук работающего инструмента, отраженный от бетонных стен, казался невыносимо громким, а когда вращающийся на бешеной скорости диск начал резать с трудом поддающийся металл, он стал еще громче. Однако шум этот никого не заинтересовал. Вахтер был занят просмотром очередного телесериала, да и шум на первый этаж долетал не так сильно, а обитателям многочисленных офисов и вовсе не было никакого дела до того, что происходит за пределами арендуемых ими квадратных метров. Спилив замок, мужчина убрал его в сумку, затем запихал туда же болгарку. Достав из сумки небольшой веничек и совок, он аккуратно смел с лестничной площадки все металлические опилки, не оставив никаких следов своей кипучей деятельности. После этого он извлек из кармана куртки замок внешне очень похожий на тот, что только что уничтожил. Замок занял место своего предшественника и защелкнулся. Все стало так же, как и было совсем недавно. За одним маленьким исключением. Теперь мужчина мог беспрепятственно попадать на чердак здания.

Конечно, был риск, что подмену могут случайно обнаружить, если вдруг завхоз или еще кто другой неведомо зачем потащится на чердак. Но вероятность этого была крайне мала. Во-первых, что делать на пустующем чердаке в начале лета? Туда обычно поднимались всего два раза в год. Весной, когда сливали отопительную систему, и осенью, когда ее вновь запускали. Во-вторых, даже если кто-то и соберется на чердак, то, скорее всего, он поднимется по лестнице, идущей с противоположного торца здания. Именно там расположены все административные помещения, в том числе кабинет техслужбы. Если все же кто-то попытается и не сможет пройти на чердак именно через эту дверь, то наверняка решит, что бирки к ключам просто-напросто перепутались. Никому и в голову не придет, что кто-либо мог сменить замок.

Однако осторожность соблюдать стоило. Поэтому все две недели, что мужчина приходил на чердак, он укладывал тяжелые пакеты и пластиковые бутыли, которые приносил с собой, в самые дальние и темные углы чердака, прикрывая их сверху уложенным на полу утеплителем. Обнаружить спрятанное можно было, только наступив на него, но кто будет ходить там, где скатная крыша опускается ниже человеческого роста?