Время пришло-3 - [2]

− Почему у тебя нет символа вашей религии? − спросил человек, оказавшийся напротив Марины. ОНа мгновенно поняла, о чем вопрос из его мыслей и так же мгновенно решила, что отвечать.

− У меня его украли бандиты в лесу, когда я шла сюда, − заявила она.

− И зачем же лесным бандитам символ веры? − спросил он, усмехаясь и считая, что подловил женщину на лжи. В этот момент рядом появился "врач" с инструментом для взятия крови, один из солдат схватил руку женщины и положив ее на столик, что был рядом, прижал так, чтобы она не вырвалась, пока врач не сделает то, что нужно.

− Символ веры бандитам, очевидно, ни к чему, − заговорила Марина. − Они его украли, потому что у меня он был из золота.

Врач на мгновение остановился, глянув на допрашивающего, и нанес укол женщине в палец. Марина от этого не вздрогнула и не завопила, как это делали предыдущие проверяемые, из-за этого наступила некоторая заминка.

− Вы могли бы и не скрывать, зачем делаете эту проверку, − произнесла Марина, глянув на врача.

− Этого никто и не скрывает, − заявил он. − Ты не почувствовала укол, значит, ты − неодентка?

− Это ты не почувствовал, что я почувствовала, − ответила она. − Сам, наверно, неоденец.

− Неодент, а не неоденец, − заявил первый дентриец. − Дура необразованая.

− А ты образованый дурак, − заявила Марина, переходя на дентрийский.

− К полковнику, − приказал дентриец, когда двое Марину подняли с места.

Ее проводили дальше, в глубь фургона, где, оказался кабинет командира всей этой шаражки. Марина сразу же увидела, что человек, сидевший в кресле, развалившись, как барон, был не дентрийцем, а тем самым неодентом − существом, подобным тем четверым, что напали на нее в лесу.

− Она пришла в эту деревню час назад с северной стороны, − произнес солдат, читая бумагу, которую ему передал допрашивавший дентриец. − Знак у нее украли. Необразованая дура, знает пару ругательств на дентрийском. Первый тест − положительный, второй − отрицательный, третий результат будет через минуту.

− Имя сержант снова забыл спросить? − проговорил полковник.

− Пр-ростите, сэр, − произнес солдат. − Я напомню ему про имя. − Он протянул полковнику бумагу, и отошел назад, на место, где и должен был стоять, чтобы контролировать действия допрашиваемой.

− Назови свое имя, женщина, − приказал полковник на местном языке.

− Марина, − ответила та.

− Фамилия, − приказал полковник.

− Какаяпопало, − произнесла она, называя фамилию, которую она уже слышала в деревне.

− У вас тут что, вся деревня Какихпопало? − спросил полковник, усмехаясь.

− И половина Какихмимо, − заявила она.

В дверях появился еще один дентриец, принес очередную бумагу и передал полковнику.

− Ну что же, Марина Какаяпопало, вам неслыхано повезло, − заговорил полковник на дентрийском.

− И в чем же? − спросила она на том же языке.

− Вы отправляетесь на нашу базу, − ответил полковник, давая солдатам какой-то знак. Женщину подхватили под руки, вывели из кабинета, из фургона и провели во второй фургон, стоявший рядом. Там за решетками сидело несколько местных людей, и женщину втолкнули в одну из клеток. Она осмотрела сидевших там людей и молча села на свободную скамейку.

Люди молчали, лишь иногда слышались тихие переговоры двоих молодых людей, сидевших в глубине фургона, в самой первой клетке.

Мотор машины резко взревел, в клетках началось волнение, и Марина заметила на себе внимательный взгляд одного из солдат. Мысли его выдали, и она поняла, что прошла очередную проверку 'на дикость'. Солдат через полминуты ушел докладывать, что последняя прибывшая почти не прореагировала на шум двигателя машины, а это означало, что она понимает, что такое машина и что ее шума не нужно бояться.

В следующий раз двигатель зашумел уже не просто так. Машина двинулась с места, вызвав своим движением новый переполох, но кричавших пленников тут же успокоили приказами 'молчать', а одного даже ударом палки.

Машина двигалась по ухабистой дороге почти целый час, а через час выехала на ровное шоссе и понеслась с большой скоростью. Через два часа она остановилась. Людей выгрузили из фургона и отправили в каменную тюрьму, где большую часть затолкали в камеры, а нескольких, в том числе и Марину, сразу же отправили на очередной допрос.

Из-за дверей слышались звуки ударов и стоны. Люди, оказавшиеся рядом с Мариной, нервничали и поглядывали на конвоиров, а те делали вид, что не обращают на них внимания.

− Ну, кто первый? − раздался голос дентрийца, высунувшегося из кабинета, откуда доносились звуки допроса с пристрастием.

− Я первая, − заявила Марина, и ее тут же подхватили под руки солдаты.

− Заводи, − приказал дентриец, и женщину провели в очередной кабинет. Один из солдат зачитал ее 'досье', в котором теперь значилось, что женщина знает дентрийский язык и не боится звуков техники.

− Где ты учила дентрийский язык? − заговорил человек, оказавшийся напротив нее.

− Моя мама была дентрийкой, − заявила Марина.

− Ну да? − усмехнулся он. − А папа твой был халкеном, бабушка у тебя хмерка, а дедушка − крылев. Так?

− Не так. Крылев − мой папа, а дедушка − ратион.