Время мира - [296]

Представляется, впрочем, что если бы конфликт между капитализмом и прилегающей к нему снизу зоной был чисто экономического порядка — но он не таков! — то сосуществование возобладало бы само собой. Это заключение недавнего симпозиума экономистов²⁴. Но здесь вмешивается политика правительства. Некоторые европейские страны после последней войны проводили политику, сознательно направленную, как и в Нью-Йорке, на устранение мелких предприятий, рассматривавшихся как пережиток и признак экономического отставания. Государство создало монополии — так, в виде примера назовем компанию «Электрисите де Франс», которую ныне обвиняют в том, что она-де образует государство в государстве и препятствует расцвету некоторых новых форм энергетики. И именно крупные предприятия частного сектора получили и получают кредиты и первоочередную помощь от государства, тогда как банки, выполняя распоряжение, ограничивают свои кредиты небольшим предприятиям, что значило обречь последние на прозябание и исчезновение.

Нет более опасной политики. Она означает повторение в иной форме фундаментальной ошибки социалистических стран. Разве не говорил Ленин: «Мелкое производство рождает капитализм и буржуазию постоянно, ежедневно, ежечасно, стихийно и в массовом масштабе… Если есть мелкое хозяйство, если есть свобода обмена — появляется капитализм»²⁵. Ему даже приписывают слова: «Капитализм начинается с деревенского рынка». Вывод: чтобы избавиться от капитализма, надлежит с корнем вырвать индивидуальное производство и свободу обменов. Не представляют ли эти высказывания Ленина на самом деле хвалы громадной созидательной мощи рынка, нижележащей зоны обменов, ремесленного производства и даже, на мой взгляд, просто смекалки? Созидательной мощи, которая есть для экономики не только основное богатство, но и запасная позиция во время кризисных периодов, войн, серьезных расстройств экономики, требующих структурных перемен. Первый этаж, не парализуемый бременем своего оборудования и своей организации, всегда способен найти попутный ветер; он образует зону истоков, импровизированных решений, а также инноваций, хотя вообще-то лучшее из его открытий попадает опять-таки в руки обладателей капиталов. Ведь не капиталисты совершили первую хлопковую революцию, все начиналось с крохотных и динамичных предприятий. Разве ныне дело обстоит по-иному? Один из крупных представителей французского капитализма недавно говорил мне: «Изобретатели никогда не сколачивают состояний!» Им приходится посторониться. Но тем не менее изобретали-то они! И не отметил ли только что доклад Массачусетского технологического института, что за последние пятнадцать лет больше половины созданных в США рабочих мест обязано своим появлением малым предприятиям с числом занятых менее 50 человек?

И наконец, разве не должно было бы безоговорочное признание различия между рыночной экономикой и капитализмом позволить нам избежать [позиции] «все или ничего», которую нам неизменно предлагают политические деятели, как если бы невозможно было бы сохранить рыночную экономику, не предоставляя полной свободы монополиям, или избавиться от этих монополий, не «национализируя» очертя голову? Программа «Пражской весны» — социализм на вершине, свобода, «спонтанность» у основания — предлагалась как двойное решение для двоякой, вызывавшей озабоченность реальности. Но какой социализм сумеет сохранить свободу и мобильность предприятия? Раз предлагаемое решение опять сведется к замещению монополии капитала монополией государства, в общем, к тому, чтобы добавить недостатки последней к порокам первой, то можно ли удивляться, что классические решения левых не вызывают энтузиазма избирателей? Если искать такие решения всерьез и по-честному, то не оказалось бы недостатка в экономических решениях, которые расширили бы рыночный сектор и поставили бы ему на службу те экономические преимущества, какие сохранила за собой господствующая группа. Но главная трудность не в этом — она социального порядка. Точно так же, как практически невозможно ожидать от стран, находящихся в центре мира-экономики, чтобы они отказались от своих привилегий в международном плане, точно так же можно ли на национальном уровне надеяться, что господствующие группы, которые объединяют капитал и государство и которые уверены в международной поддержке, согласятся играть в эту игру и потесниться?

30 октября 1979 г.

СПИСОК ГРАФИКОВ

Войне как искусству обучались и научались

Как разложить цены на разные движения

Зерновые кризисы в Европе, 1639–1660 гг.

Циклы Кондратьева и вековая тенденция

Основание городов в Центральной Европе

Число французских купцов, зарегистрированных в Антверпене с 1450 по 1585 г.

Чрезмерное обилие капиталов в Генуе с 1510 по 1625 г.

Рост городского населения

Расчеты, связанные с судьбой Объединенной Ост-Индской компании (ООИК)

Промышленность и торговля подталкивают денежную экономику к расширению

«Пороги плотности» по Эрнсту Вагеману

Национальный доход, денежные запасы и бюджет во Франции в 1500–1750 гг.

Баланс торговли английских колоний в Америке с метрополией был благоприятен для Великобритании