Время мертвых - [8]

— Как наше посттравматическое стрессовое расстройство? — полюбопытствовала Варвара, перехватив мой взгляд, нацеленный на угловатый броневик.

— Неплохо, — похвастался я. — Дневные видения почти прекратились, ночные пока приходят. Но ты сама это знаешь — сколько раз затаскивала меня с пола на кровать. Таблетки не пью уже два месяца, состояние в норме, и даже последнюю неделю, пока тебя не было, спал, как убитый.

— Со мной хорошо, а с пивом лучше? — засмеялась Варвара.

— Не лучше, — смутился я. — Но пинту-другую для пущей крепости сна себе позволял.

— Иначе говоря, случилось чудо, — констатировала Варвара. — И с чем же это связано? — Она иронично прищурилась, намекая, очевидно, на причины, лежащие за пределами «нормального» мира.

— Время лечит? — предположил я.

— Разумеется, — всплеснула она руками. — Только время! И ни при чем тут целебная энергетика, проникающая через мифический «портал», настройка чакр для очищения каналов; прочая мистическая галиматья вроде установки на исцеление, которую ежедневно, между прочим, создает любящий человек, где бы он ни находился…

— А вот с этого момента можно поподробнее? — попросил я.

— Перебьешься, — отрезала Варвара, удивленно покосившись на свой локоть, который я прижал к себе. — Иди вон к верблюду, — кивнула она на дощатый загон на заднем дворе. — Он все еще там и ждет тебя. Да-да, тот самый Фараон, которого ты однажды спутал с настоящим. Тоже, между прочим, успокаивает и придает позитивный настрой.

— Зверинец какой-то, а не крематорий, — пробормотал я и засмеялся. — Сегодня новость прошла. На улице Выборной полиция отловила беглого коня. Бродил неприкаянно по жилым кварталам, к людям тянулся. Прибыл полицейский патруль, и коня арестовали, хотя ума не приложу, откуда у них опыт по аресту коней, где содержат арестованных и по какой статье их привлекают. В общем, дело темное, но первая мысль: не из крематория ли сбежал этот конь?

— Нам кони не нужны, — рассудительно сказала Варвара. — Руководство крематория увеличивает количество велосипедов для бесплатного проката. Теперь их двадцать штук — современные модели. Люди приезжают на автобусах или на своем транспорте, пересаживаются на велосипеды и едут те пятьсот метров, что отделяют парковку от самой дальней точки колумбария. Идея странная, но знаешь, прижилась. Велосипеды используют все подряд — и молодежь, и пожилые.

В здании крематория проводились строительно-реставрационные работы. Строители не мусорили, почти не шумели — их неплохо натаскали. Мужики в серых комбинезонах затаскивали через боковую дверь мешки с цементом. Главный купольный зал доводился до ума, и люди, отвечающие за проект, обещали невиданную красоту. Сегодня проходила лишь одна церемония прощания. Несколько человек в темных одеждах покидали здание, спускались по лестнице, направляясь к микроавтобусу из ритуального агентства. Двое мужчин поддерживали пожилую женщину, она смотрела прямо перед собой, не видя, что происходит под ногами.

— Мало людей пришло на похороны, — тихо посетовала Варвара. — Очень мало. Это плохо.

— Покойнику какая разница?

— Разница, как в Одессе, — отрезала Варвара. — То есть большая. Чем больше людей придет проститься с телом, чем позитивнее будут их мысли о покойном, чем сильнее они будут желать ему добра, вечного царствия на небе, тем выше поднимется душа, найдет уютное местечко в тонком мире, будет ей спокойно и легко… Не просто так придумали — «о покойном либо хорошо, либо ничего». Сделай мертвому приятное, и он отплатит тебе тем же. Не веришь?

— Верю, — буркнул я. — Но покойник покойнику рознь. Есть такие, которых я бы и за версту не подпустил к раю. Только в ад — и никуда больше.

— А кто говорит про рай и ад? — удивилась Варвара. — Общие понятия. Все наши души обитают в тонком мире, только условия там, знаешь ли, разные. Зачем я тебе об этом говорю? Ты никогда не примешь эту теорию. Хоронили, кстати, одинокую молодую женщину. Ей было около сорока. История тяжелая, грустная. Ребенка потеряла много лет назад, родить повторно не смогла. Муж ушел, жила в одиночестве, работала в библиотеке. Круг общения — только кот. Неплоха собой, могла бы наладить жизнь, но что-то сломалось в душе, уже не хотела. Уехала жить на дачу, кота взяла с собой. Его мотоциклист сбил. Решила похоронить на участке, взяла лопату, нашла местечко в углу территории. Рыла могилу — тут случился сердечный приступ, упала в вырытую яму. Звать на помощь не могла — а может, и не хотела… На участке высокий забор. Она пролежала не меньше недели, представляешь? Никто не хватился. Ни семьи, ни друзей, ни знакомых толком. Городские соседи знали, что она уехала на дачу. Из родственников только мать, живет в другом городе — у нее активная жизнь и «молодой человек», с дочерью в натянутых отношениях, могли месяцами не созваниваться. Ужасное стечение обстоятельств, представляешь? Сосед по даче почувствовал запах с другой стороны забора, когда боролся с травой. Сначала решил, что кошка сдохла. В принципе, не сильно ошибся. Стучался к соседке, кричал. В результате сломал крючок на калитке, проник на территорию. Когда увидел все это, в ужасе выскочил обратно. Позвонили матери — женщина прилетела, распорядилась о погребении.