Время мечтать [повесть и рассказы] - [47]

— Давай, Мишаня, кряхтеть на том свете будешь. Пора к самоубийству готовиться.

— Может быть, осмотримся для начала? Нам же ещё определить надо, можно ли тут жить.

— Не нам, а мне. За работу.

Они, с помощью встроенных домкратов, выправили решётчатую конструкцию так, чтобы носовые сопла ракеты смотрели в песок, Михаил повозился с настройкой электроники, смешно ковыряясь в пульте управления пальцами в толстых перчатках и, наконец, кивнул. Денисыч бесцеремонно отогнал его, что-то подправил в настройках и ткнул пальцем в кнопку запуска. Поглядев в глаза напарнику, издавшему тонкий писк и едва не впавшему в кому, он спокойно объяснил.

— Не пыли, Мишаня. Я установил замедление запуска на полчаса. Прежде чем идти осматриваться, я должен быть уверен, что оружие сработает и без нас. Сначала дело, потом твоё научное любопытство — именно для этого я здесь. Чёрт же знает, сколько мы тут протянем? Вылезет сейчас какая-нибудь зверина из-за бархана и сожрёт нас с тобой. А команду отменить всегда можно успеть.

Денисыч посмотрел на датчик, закреплённый на шлеме, хмыкнул и начал спокойно стаскивать с себя скафандр. Миша торопливо схватил его за руку.

— Что вы делаете?! Ведь неизвестно, какие бактерии могут быть в этом воздухе.

— Анализатор говорит, что воздух пригоден для дыхания. Ну так и нечего таскать на себе этот гроб тряпочный.

— Но ведь анализатор может и не распознать местные микроорганизмы!

Денисыч тяжело вздохнул. Просто невозможно работать с бестолковым напарником.

— Очень скоро здесь вообще нечего будет распознавать. И потом, в скафандре выпить невозможно, а уже хочется, чёрт побери.

Он отсоединил от скафандра запасной воздушный баллон, добыл из кармашка раскладной стаканчик и нацедил в него мутно-красную жидкость.

— Мишаня, ты уже ко мне привыкай постепенно. Помирать рядом с тобой, конечно, невелико удовольствие, но всё лучше, чем одному. Так что, ты повремени от инфаркта загибаться.

— Но ведь по инструкции там должен быть воздух.

— А по желанию — вино. До взрыва, воздуха и в основном баллоне хватило бы. Хлебнуть не желаешь?

— Я не пью! Для нормального человека это самоубийство.

— Так мы и есть самоубийцы, не забывай. А это так, контрольный выстрел.

Денисыч спокойно выпил, вытряхнул оставшиеся капельки на песок и хозяйственно прибрал стаканчик в карман. Избавившись от скафандра, он остался в шортах и майке цвета хаки, отчего стал похож на забавную, ряженую обезьяну.

— Мешок, ты из своей шкуры тоже выбирайся. Неудобно же…

Михаил оскорблённо фыркнул, но спорить не стал, стащил с себя шуршащее облачение и предстал пред издевательским взором Денисыча в белоснежном обтягивающем трико и водолазке.

— Вот ты клоун! Костюмчик тоже по инструкции?

— Да, конечно.

— Держись от меня подальше. Не дай бог тут люди отыщутся, ещё подумают, что мы вместе. На фига же мне такая репутация на старости лет?

Ну совсем Мишаня не был похож на учёного! Ей богу, сплошное недоразумение. Пухлый, низенький, неуклюжий. Нос картошкой, губы лепёшками, ушки торчком. Изящество ума никак не отразилось на внешности.

Они поднялись по склону ближайшего бархана и огляделись. Во все стороны, до самого горизонта, тянулось однообразное, жёлто-коричневое море песчаных волн. Изредка его разнообразили островки какой-то давно высохшей растительности, да шлялись под ногами такие же сухие, плетёные шары. Один из них Денисыч изловил.

— Бывал я в пустыне, и не раз, Мишаня. Что-то сильно этот мячик напоминает мне перекати-поле… Может такое быть, чтобы на чужой планете нашлись земные растения?

— Я, вообще-то, физик, откуда мне знать? Но если рассуждать логически, в одинаковых условиях, почему бы и растениям не быть одинаковыми?

— Шёл бы ты со своей логикой… Ох, не нравится мне всё это!

— А-а-а!!!

Денисыч недоумённо оглянулся на отчаянно верещавшего Мишу. Ничего особенно страшного он в округе не заметил, никто Мишане в спину не вцеплялся и небо на голову пока не падало.

— Ты чего орешь?

— Да нет, ничего страшного. Это я так, от неожиданности. Какая-то тварь прямо из-под ног выпрыгнула.

— Какая ещё, нафиг, тварь?

— Да вон она… сидит.

Действительно, в нескольких метрах от них, изогнув спину, сидела ящерица тёмно-коричневого цвета. Самая обычная ящерица, с совершенно отрешёнными, немигающими глазами. Ей, вероятно, было невдомёк, что за существа пытались на её хвост наступить.

— Что-то, Мешок, всё больше мне это не по душе. Это ведь уже живое существо, не какое-то там сухое растение. Гадом буду, видал я уже в пустыне такую вот тварь… Только та дохлая была, но после взрыва гранаты это и неудивительно, как считаешь?

Позади них что-то утробно взревело, взметнулся ввысь столб пыли и песка. С животным урчанием сигарообразное тело ракеты вгрызлось в песок и не спеша в него погрузилось. И минуты не прошло, как на поверхности остался лишь небольшой холмик песка и наступила тишина.

— Ну вот и всё, мешок с… Пройдёт совсем немного времени и рванёт здесь всё очень громко и красиво! Пошла, родимая.

— Значит, мы свою миссию выполнили? Теперь всё будет хорошо?

— Не нам с тобой, это точно. Но, в принципе, да.

Денисыч посмотрел на умиротворённое лицо спасителя человечества и тяжело вздохнул. Жаль было портить человеку такое возвышенное состояние духа, ну, да что делать? Придётся.