Время мечтать [повесть и рассказы] - [46]

— Примерно через час я перейду на водку и тоже стану быдлом. Так что поторопись, старлей.

— Генерал Михайлов сказал, что с вами нужно говорить прямо, поэтому я так и сделаю. Ракета готова к перемещению, учёные уверены, что всё получится, но… Как всегда, есть проблема. Для того, чтобы активировать ракету на месте, нужен человек. Нужно отрегулировать установку, чтобы ракета была направлена, куда надо. А самое главное, нужно оценить, стоит ли вообще ту планету взрывать.

— То есть, стоит ли спасать свою?

— Именно так. Возможно, та планета гораздо лучше подходит для проживания людей. И за оставшееся время мы сможем переправить туда по потоку достаточное количество людей для организации колонии и выживания нашего вида.

— Самых лучших людей, я думаю? А кто лучший, будете выбирать вы с генералом?

— Это не наш уровень. Выбирать будут другие.

— Уж себя-то с домочадцами не забудут, конечно.

— Да уж, конечно.

Денисыч впервые с интересом поглядел на штабного офицера. Одной фразой тот выразил все свои мысли о собственном будущем. Одно дело болтаться рядом с власть имущими, и совсем другое — место в спасательной шлюпке получить. Старший лейтенант, похоже, разницу понимал хорошо.

— Мы собрали на вас данные за последнее время. Прошу прощения, но вы сами знаете, что жить вам осталось от силы год. Цирроз печени, и ещё пара последствий неправедной жизни, шансов на будущее вас лишили. Вам в любом случае терять уже нечего.

— Вот именно. И на черта же мне тогда ради вас корячиться? Помереть я и здесь спокойно могу.

Задал я задачу хлыщу глянцевому — с удовлетворением подумал Денисыч, но ошибся. Задумчивости адъютанта хватило лишь на один хороший глоток пива.

— Я понимаю, господин майор, что на бывшую жену вам наплевать с высокой колокольни, но ведь есть ещё дочка… Насколько нам известно, с ней у вас отношения прекрасные. Есть хорошая возможность позаботиться о её будущем.

— Например?

— Генерал Михайлов гарантирует вам, что в случае, если вы взорвёте планету-паразита и, естественно, погибнете там, на счёт вашей дочери ляжет весьма и весьма солидная сумма. Вы знаете, генерал это сделает. Если же та планета окажется лучше нашей, девчонку переместят туда с первой же партией. Так что проведёте год, или сколько вам там осталось, со своей дочуркой. Кстати, в списки перемещаемых ваша бывшая жена точно не попадёт.

— Хоть одна хорошая новость.

Со стороны остатков города послышался характерный звук. Очередной дом — желтенькая, весёлая пятиэтажка — безвольно осел вниз и расплылся по земле огромной, пыльной кляксой.

— Кажется, что они вздыхают, когда падают… Не замечал, старлей?

— Поспешить бы вам с решением. Совсем уже времени нет, сами видите.

— Да я уж всё решил. Я лечу туда один?

— Нет. Ваша задача — принять решение и запустить ракету. А на тот случай, если что то будет не так с техникой, с вами полетит человек, который её разрабатывал.

— Ха! У него тоже цирроз?

— Ну, что вы! Он учёный, совершенно здоровый человек.

— Ага. На голову — особенно…

Денисыч решительно встал и высосал из банки остатки пива.

— Когда отправляемся?

— Минут десять уже, как едем.

— Пару банок пива я с собой всё-таки возьму. Оцените мой героизм — водку я оставляю здесь, хоть и нелегко мне это. И ещё. Капитану Михайлову я верил, как самому себе, а вот генералу Михайлову, пожалуй, что воздержусь. Перед отправкой предоставьте мне документальное доказательство того, что деньги уже на счету моей дочери.

— Да без проблем. Если вы не справитесь, деньги ей не понадобятся, как и всем нам. А если всё сделаете как надо — она их получит заслуженно.

— Аминь! Правда, я предусмотрительный?

Денисыч чертыхнулся и отодрал лицо от стекла шлема. Хорошая штука, этот скафандр, но до чего же громоздкая и неуклюжая! Перед лицом пока был только жёлтый песок, если бы не стекло, в него бы Денисыч и воткнулся своим носом. Жестковатая вышла посадочка.

— Очкарик, ты живой?

Денисыч поднялся и первым делом поглядел в ту сторону, где жуком возился на песке навязанный ему напарник. Он, видимо, тоже закончил перелёт не очень удачно, потому что в наушниках постоянно кряхтело и постанывало, а издавать здесь эти звуки было больше некому.

— Вставай, работать пора.

— Не могли бы вы не орать на меня? И зрение у меня вполне нормальное. Моё имя Михаил, я же вам говорил.

— Мишаня, ты в душе очкарик. Вставай, Родина в опасности.

— Не поминайте Родину всуе…

Не радовала глаз окружающая местность, ох, не радовала! Во все стороны, насколько мог охватить взгляд, одинаково уныло тянулись морщинистые барханы; лёгкий ветерок шлифовал их бока и гонял бесцельно комки каких-то сухих растений; скафандр поддерживал постоянную температуру, но, судя по безоблачному небу и яркому солнцу, здесь было очень даже не прохладно.

— Надо же, совершенно земной пейзаж!

— И не лучший, Мишаня. Я бы предпочёл лесное озеро и сосны.

— Наверное, есть где-то, Константин Денисович.

Орудие убийства планет валялось неподалёку; кресла, в которых люди начинали перемещение, оторвались от него и лежали рядом, а защитного кокона, который оберегал их от воздействия энергии потока, не было вообще — потеряли где-то по дороге. Громоздкая установка выглядела жалко и беспомощно и Денисыч подумал, что без человека ей действительно не обойтись.