— Мы по-прежнему будем ссориться из-за Стивена, — сказала она.
— Каким образом?
Она взяла руку Иана.
— Он не готов уезжать из дома ни в интернат, ни куда бы то ни было. Ты не можешь отправить его, пока он не станет тебе доверять, поймет, что ты его любишь. На это может потребоваться много времени.
Иан уже это знал. События ночи все прояснили. Мальчик останется дома. Они создадут ему обстановку, какая царила в доме до смерти его матери.
— Я согласен. — Увидев выражение ее лица, он спросил: — Тебя это удивляет?
— Мне приятно. По крайней мере, мы начнем все с нуля.
Иан знал, что непросто принять на себя заботы о сыне другой женщины. Интересно, подумала ли она об этом?
— Брак, забота о восьмилетнем мальчике. Ты уверена, Джиллиан?
— Я уверена.
— Иногда он может быть трудным, он может даже тебя не принять.
— Все дети бывают трудными, и я не думаю, что он меня не примет.
Иан вспомнил про ее рукопись.
— Он начал с ужасного поступка, уничтожил твою книгу. Думаю, она была во внутренней пещере?
Книга казалась ей чем-то незначительным. Она небрежно пожала плечами.
— Со второй попытки она может получиться удачнее.
— Значит, начнешь заново?
Джиллиан не знала. Она была слишком счастлива настоящим моментом, чтобы думать об этом. Она считала, что человек пишет, потому что это ему нужно. Когда ты любишь, эта необходимость пропадает.
Она ответила:
— Рукопись ничего не значит. Стивен не должен переживать.
Иан наклонился и вновь поцеловал ее, нежно и трогательно, боясь силы собственных чувств. Джиллиан заглянула в глаза Иана, улыбнулась и крепко прижалась к его груди.