Время Красной Струны - [13]

Когда я вылетел с тропинки на предклубную поляну, то увидел следующую картину: от клуба к маленькому сарайчику удалялась наша прежняя директриса Ирина Андреевна.

Глава 7 Солнце становится ближе

Голая стена,

На стене портрет,

Скупым на слова

Будет мой сюжет.

Вот стена стоит,

Вот портрет висит.

Это ни о чём

Нам не говорит

* * *

Мир перестраивается незаметно, когда события подчиняются незримой логике. Можно просто подменять одни реалии другими, и никто не обратит внимания, что ещё вчера тут высился телеграфный столб, а переулок вовсе не заканчивался замусоренным тупичком. Не следует выдирать особые приметы. Начинать всегда надо с мелочей. Поменять вывеску магазина, убавить один или два подъезда, взмахом волшебной резинки стереть заброшенную голубятню, и тогда нервно ворочающийся в тревожном ожидании мир повернётся куда хотелось. Не сразу, а по чуть-чуть. И два счастья протянутся по твоей дороге: счастье течения процесса и счастье результата.

Глаза, разучившиеся видеть, хлопнут ресницами и подумают, что именно таким мир и был до сего дня. Что он просто не мог получиться иным. И миллионы других глаз увидят то же самое, уже не успев удивиться. Они забудут, что здесь никогда не проходила скоростная дорога, а три клёна подменили тремя мусорными баками. Из увиденных картинок и сложится новый мир, главное, чтобы в подсунутые картинки верилось с первого взгляда. Чтобы они не вызывали удивления. И тогда через несколько дней новый директорский особняк будет казаться чем-то изначально задуманным на нужном месте. Однако, не забудьте подменить старый корпус какой-нибудь безделицей.

Серый, унылый сарайчик, пожалуй, подойдёт лучше всего.

* * *

— О! — выкрикнул я. — Иринушку обратно прислали. Давно пора. А то Электричка такого бы тут наворотила. Я тебе ещё расскажу.

— А чего она не пошла в директорский корпус?

— Ну… — протянул я. — Может, она это… обстановку вентилирует. Её тут почитай три дня не было.

— А давай спросим!

— Ну… — снова протянул я и не сдвинулся ни на шаг.

— Боишься? — понимающе спросила Инна.

— И вовсе нет! — вспыхнул я. Не говорить же девчонке, что я просто озадачен, потому что такая гениальная мысль пришла не в мою голову.

Ирина Андреевна, тем временем, зашла в сарай и плотно притворила дверь.

— Говорил ведь, обстановочку ей надо проинспектировать, — подвёл я предварительные итоги. — Щас выйдет, тут мы и спросим.

Ждать пришлось долго. Мимо прошёл Венька Комлев — вечный баскетболист. На его коленях темнели свежие ссадины, но мяч постукивал об асфальт всё так же бодро. Затем проскользнула группа девчонок-малолеток. Каждая волокла полуодетую в замызганное тряпьё Барби. Вся эта шарага что-то весело напевала под нос и, видимо, собиралась устроить со своими подопечными очередную разборку в духе «Беверли-Хиллз» или «Санта-Барбары». Прошествовали два паренька, на ходу рассматривая альбом, наполовину заполненный наклейками с «Трансформерами». Когда я заметил пятый отряд, в полном составе выдвигавшийся на помывку, терпение лопнуло.

— Пошли, — я дёрнул Говоровскую за руку и решительно зашагал в сторону сарая.

Заходить без приглашения я всё же поостерёгся. Поэтому постучался по-партизански. Один гулкий удар, два отрывистых и снова одиночный, поставленный громкой точкой. Потом я гордо оглянулся, торжествуя, как замечательно у меня получилось стукнуть. Инна по-птичьи вытянула шею вперёд.

Дверь открылась. Несомненно, на пороге стояла наша Иринушка. И несомненно, что она должна была нас узнать. Меня, по крайней мере. Как никак, три смены перед глазами. Но не узнала.

— Здравствуйте, Ирина Андреевна! — осторожно начал я.

— Здравствуйте, дети, — улыбнулась в ответ Иринушка. — Вас прислали мне помогать?

— Нет, — замотал я головой, но, получив локтем от Инны, тут же переменил стратегию. — А чего делать-то надо?

— Здесь будет радиорубка, — Иринушка махнула рукой в тенистую глубь. — Вы ведь заметили, что в последнее время лагерные передачи прекратились?

Ага, прекратились. А, по-моему, они никогда и не начинались. Вся энергия щетинистого дяденьки обе смены тратилась лишь на вынос аппаратуры к дискотекам и старательное оберегание её от наглых рук, так и норовивших засунуть в её драгоценное нутро непроверенные кассеты и компакты. В эту смену обладатель рыжей щетины не объявился. Но никто огорчаться не стал, потому что колонки с усилителями никуда не делись. Просто теперь их выдавали воспитатели.

Ничего этого я говорить не стал. Просто кивал с видом самого внимательного слушателя.

— Трансляцию необходимо начать уже в ближайшие дни, — Ирина Андреевна откинула мешающую ей прядь волос. — Поэтому мы должны как можно скорее привести аппаратуру в работоспособное состояние.

Ну-ну, нашли электронщиков. Я вам спаяю. Я вам так спаяю. Я бы сейчас вспомнил, как один раз в результате смелого эксперимента с трансформатором оставил весь подъезд без света. Но Иринушка зашла в сарай. И, чтобы дверь снова не отрезала тайны от наших глаз, мы незамедлительно нырнули вслед.

Да, тут было над чем поработать. Внутри он делился на две части. В крохотной комнатушке теснились кровать с провисшей сеткой, тем не менее, заправленная самым аккуратным образом, исцарапанная тумбочка, да стол, под обломанную ножку которого подсунули несколько книг. Оставшегося места хватило ровно настолько, чтобы такому, как я, передвигаться бочком и, по возможности, затаив дыхание. Ну, и как тут перемещалась Иринушка?