Время кошмаров - [44]

Перед глазами стало темно, сознание ускользало. Тело ее скручивало тугой спиралью, и ей казалось, что кости трещат и ломаются, выкручиваясь из суставов. Глаза плавились в глазницах, барабанные перепонки лопались. Лера ощущала на лице, груди и руках жалящие прикосновения, похожие на удары током, от которых по телу расходились жгуче-острые волны. Ее опутывали щупальцами, кололи иглами, выворачивая изнутри, нащупывая самые чувствительные точки.

Лера кричала не переставая, не помня себя от боли. Она была оголенным нервом, и каждый укол-удар выжигал в ней все, что она когда-то любила. Несчастная не знала уже, кто она, не помнила себя, не надеялась — а ведь со смертью надежды умирает и сам человек.

Однако Лера, окруженная демоническими тварями, которые пиявками присосались к ней, вытягивая последние остатки жизни, была еще жива, и тогда одно ледяное щупальце протянулось к самому сердцу, пронзив его острием. Трепещущее, все еще толкающее по венам остывающую кровь, поддерживающее жизнь в измученном теле, оно дернулось в последний раз, стукнувшись о переломанную грудную клетку.

Яркая вспышка разорвала мозг, остановила длящуюся целую вечность муку. Тело Леры тяжело осело на пол. Широко раскрытые глаза больше ничего не видели.

Спустя мгновение в квартиру ворвались полицейские, которых вызвали перепуганные душераздирающими воплями соседи. Они подумали, что к новой жилице ворвались бандиты и убийцы, но в квартире не было никого, кроме мертвой женщины в шелковой пижаме, сидящей у стены спальни. На полу валялась разбитая лампа, сброшенное одеяло было скомкано в ногах кровати.

— Сердце, — качали головами люди на похоронах. — Как и у мужа. Ненадолго его пережила.

— Лебединая верность, — говорили одни.

— Пить она стала, — шептались другие.

Свежая могила была усыпана цветами. Красивая и юная Лера беззаботно улыбалась с фотографии, перечеркнутой черной линией.

Наташа плакала. Мать застыла от горя. Бывший любовник скорбел неожиданно сильно, хотя сам не ожидал от себя таких эмоций. Уходя, он незаметно коснулся снимка, глянул в смеющиеся глаза и мысленно попросил прощения.

Однако это было бесполезно. Той, что могла бы простить, здесь не было. Тело покоилось под слоем красной глины, на двухметровой глубине. А душа осталась навеки блуждать в пустых залах проклятого дома.

Могильщики

Логово «могильщиков» Паша искал давно. Год уж точно, а может, и дольше. Но оно все ускользало, словно было заколдованным. Хотя, на самом деле, в мистику Павел не верил. Просто «могильщики» умели прятаться, потому их и ловили так долго.

Потом все же поймали, но место, где они укрывались, так и не было найдено, и это не давало Паше покоя. Он перелопатил кучу материалов — в основном статьи в Интернете, дважды бывал в тех краях, разговаривал с местными жителями, но всякий раз возвращался с пустыми руками.

Теперь все будет иначе — Паша нутром чувствовал, что эта поездка принесет ему удачу. Буквально неделю назад позвонил человек, который, якобы, точно знал, где нужно искать. Откуда у него эти сведения, сообщать отказался наотрез.

Паша рассудил так: если тот человек его обманет, тогда он поставит на поисках точку, не станет больше гоняться за призраками. Зато если все получится, это будет настоящая сенсация.

Он отлично выспался, хотя провел ночь в гостинице (а у него редко получалось заснуть где-либо, кроме собственной квартиры), и выехал в девять утра, рассчитывая оказаться на месте часа в три.

Сейчас он крутил руль, слушал Оззи Озборна и думал, что уже через несколько часов, возможно, совершит самое настоящее открытие. Настроение было отличное: Павел был уверен, что человек, назвавшийся Иваном, не соврал.

Когда Паша создавал канал «Таинственная Россия», то и помыслить не мог, что его детище станет популярным, а ролики будут набирать десятки тысяч просмотров. Ему просто интересно было рассказывать о том, что увлекало его самого: удивительные, порой страшные происшествия, окутанные тайной места, нераскрытые преступления.

Спустя всего год Паша уволился из магазина электроники, где работал после университета. Работу свою он едва выносил, но все же это было лучше, чем идти в школу преподавать историю, как предписывал диплом. Теперь же Паша отлично зарабатывал, делая то, что приносило ему удовольствие, и считал себя счастливым человеком. А главное — свободным.

Например, сейчас ему не нужно было отпрашиваться у начальства, чтобы поехать. Он сам решал, что, как и когда делать. Правда, мама до сих пор качала головой и вздыхала, что у него нет записи в трудовой книжке. Но маму можно понять: она мыслила другими категориями. Теми, которые самому Паше казались надуманными, неживыми, непригодными для современной жизни.

Полтора часа назад Паша въехал в N-скую область, большая часть которой когда-то находилась под контролем «могильщиков». Так называли банду убийц, которая орудовала в этих местах в конце девяностых — начале нулевых.

Бандиты останавливали автомобили, грабили и убивали людей, машины угоняли, разбирали, перепродавали. «Могильщиками» их прозвали за то, что никто из жертв нападения не выжил, а ведь число пропавших на этих дорогах людей исчислялось десятками…