Время клинков. Наследник Блуа - [24]

— Я с большим уважением отношусь к людям участвовавшим в крестовом походе, сэр, — учтиво произнёс он, — Но какое это имеет отношение к нашей теперешней ситуации? Этих людей я не волоку, как вы изволили выразиться, а сопровождаю и не неизвестно куда, а в замок их мужа и отца — Гуго де Мийо, графа Родэза.

На этот раз, как будто растерялся Тибо. Он вопросительно взглянул на неё.

— Это правда миледи? — спросил он.

Изабелла вскинула голову и прямо посмотрела во внимательные, умные глаза рыцаря. Она чувствовала, что её положение висит на волоске. Если он отступится от них, она совсем пропала. Понимая, что от её ответа зависит всё, она заговорила медленно, взвешивая каждое слово.

— Да это правда, сэр Тибо, — сказала она, — Все слова сэра Рожера де Гирье — капитана гвардии графа Родэза — правда. Суть в том, что сей благородный рыцарь умолчал о некоторых деталях этого дела. Мой муж — Гуго де Мийо, слабохарактерный и уже совсем спившийся человек. Он ничего не решает ни в своём замке, ни вообще в своих владениях. Вся власть находится в руках его матери, моей свекрови — мадам Рихильды, которая ненавидит меня лютой ненавистью. Кроме того, она хочет возвести на графский престол не моего сына — прямого и единственно законного наследника, а своих внуков от других сыновей.

Изабелла сделала паузу и отстегнула от пояса под плащом большой кожаный кошель.

— Поверьте мне, сэр рыцарь, — умоляюще произнесла она. — Если вы не спасёте нас, то по приезде в замок меня просто тихо убьют, а моего сына… его тоже убьют, только позже. Сделают так, что он на охоте упадёт с коня. Или ещё как-нибудь. Неужели вы полагаете сэр, что я решилась бы на бегство из замка собственного мужа, решилась бы подвергнуть себя позору и осуждению, если бы не крайние обстоятельства, вынудившие меня к этому?

Она замолчала и над лагерем и лесом повисла напряжённая тишина. Молчали воины, молчали собравшиеся потихоньку вокруг караванщики, лишь слышался треск горящего костра, бросающего в совсем уж сгустившейся тьме, зловещие блики на лезвия клинков, да слышались крики ночных птиц, начинавших свою охоту.

Изабелле стало тоскливо и страшно в этой гнетущей тишине.

— «Господи! — мысленно, неистово взмолилась она — Помоги господи… Не дай пропасть… я ведь так много сделала для этого… Помоги…»

Её мысли путались, когда она отчаянно пыталась найти ещё какие-то слова, слова чтобы доказать, чтобы убедить.

И в этот момент словно разбивая её надежды, нарушая тишину раздался громкий, сильный голос Рожера де Гирье.

— Это всё неправда! — капитан приподнялся на стременах и говорил нарочито громко, желая вероятно, чтобы его услышали не только воины, но и купцы-караванщики. — Это ложь, которую вы мадам придумали, чтобы продолжать плести свои интриги против дома Родэз, в угоду вашему брату — графу Раймунду де Фуа. Вам ничто не угрожает в замке и уж тем более вашему сыну — наследнику престола Родэза, которому я буду служить с тем же усердием, как служу сейчас его отцу.

И будто эти слова сломали тишину ночного леса. Все вокруг, разом загомонили. Говорили купцы, перебрасывались между собой фразами, переглядываясь, наёмники, говорил что-то вполголоса своим гвардейцам Гирье.

Изабелла почувствовала, что от страха у неё подкашиваются ноги. Если сейчас сэр Тибо даст приказ своим пропустить их…, то что тогда? Станет ли капитан силой сажать её на коня? Но даже если не станет, то как может она оставить сына?

Внезапная яростная решимость, нахлынувшая горячей волной, подстегнула её и она шагнула ближе к командиру наёмников. Стараясь перекрыть шум, подняв над головой тяжёлый кошель, который до сих пор держала в руках, она громко крикнула:

— Здесь сто дукатов! Они ваши! Сопроводив меня в Фуа, к замку моего брата, вы получите ещё столько же! — Изабелла пристально посмотрела в глаза де Грэю. — Сэр Тибо, я не покупаю вас. Я покупаю свою жизнь и жизнь моего сына. Я отлично понимаю, что этого недостаточно, но у меня нет больше, — в её голосе слышалась усталость. — Поверьте мне сэр, всё что я сказала вам — это правда. Если вы отступитесь от меня, я погибну. Клянусь, что если вы спасёте нас сейчас, я буду в вечном долгу перед вами. Ведь может оказаться, что вам когда-нибудь понадобится помощь, а дом Фуа всегда платит свои долги, уверяю вас.

Ей трудно было выдержать пристальный взгляд его прищуренных серых глаз, но она не отвела своих. Наконец он усмехнулся и наклонился к ней.

— Я уверен миледи, что вы не всю правду говорите мне. Но это ваше дело. Я не собираюсь вникать в детали ваших отношений с мужем, — он сделал паузу и совсем приблизил губы к её уху. — Но вы обещаете нам хорошую плату. Хотя конечно не это главное. Вы обещаете мне помощь, если мне таковая понадобится и я поверю вам. Я слыхал о чести владетелей дома Фуа.

С этими словами он отвернулся на ходу вытаскивая меч. Не успела она ответить ни слова, как его голос, совершенно вдруг изменившийся голос, громыхнул над шумом вокруг.

— Взять их! — рявкнул он.

И в следующий миг наёмники бросились вперёд.

Рожер де Гирье среагировал моментально. По его команде солдаты рванули коней, пытаясь вырваться за круг нападавших, но видимо это было не суждено. Изабелла не раз видевшая турнирные поединки, представления не имела как дерутся люди в реальном бою. А здесь всё было совсем не так красиво и благородно, как принято описывать в рыцарских романах. Первое, что сделали наёмники — это попытались лишить людей Гирье преимущества всадника перед пешим. Четверо из них, с тяжёлыми боевыми тесаками и какими-то жуткими косами в руках, напоминающими сильно укороченные гизармы, кинулись вперёд и через несколько мгновений четыре коня с подрубленными ногами грохнулись на землю. Только сам капитан и ещё один солдат, успели отразить эту атаку и проскочить первых нападавших. Сэр Рожер по-прежнему держал в руке повод коня Гийома. Сам юноша застыл в седле, побелевшими пальцами вцепившись в луку.