Время клинков. Наследник Блуа - [10]

Именно сегодня этот момент наступил. Гуго де Мийо вместе с матерью, уехали на праздник к одному из своих вассалов, а Изабелла сказавшись больной осталась в замке. Впрочем свекровь и так не особо жаждала видеть её рядом с Гуго, поэтому это было не сложно. Гораздо сложнее было оставить дома сына, без которого Изабелла не мыслила своего побега. Юный Гийом, характером в общем-то похожий на своего отца был в достаточной степени послушен матери и по её просьбе заявил всем, что сильно подвернул ногу и не в состоянии сидеть в седле. В связи с тем, что вассал был незначительным, Рихильда не стала настаивать на присутствии внука на празднике и таким образом сложилась ситуация, лучше которой Изабелла не могла и ожидать.

Теперь оставалось только действовать.

— Где сейчас Гирье? — спросила графиня.

— Не знаю, — Жоре пожал плечами. — Я видел его только утром, когда он наблюдал за тренировкой солдат. Скорее всего у себя, — предположил он помедлив.

— Ладно, — решила она. — Седлай лошадей, Жоре. Пришли ко мне горничную и пошли кого-то, позвать моего сына.

Слуга поклонившись быстро вышел, а Изабелла села за стол и постаравшись успокоиться, раскрыла книгу. Желательно сейчас не показать никому из слуг, что она волнуется. Графиня не питала иллюзий относительно того, что даже самые преданные её служанки, вполне вероятно наушничают свекрови о всех её словах и действиях, а следовательно могут что-то нашептать и кастеляну или тому же капитану гвардии.

«Если бы Гуго не был таким ничтожеством, — зло подумала она. — Разве не любила я его вначале, разве хотела ссориться с Рихильдой? Но может ли нормальная женщина, любить то, во что он теперь превратился? Если бы знала, что он по сути предаст меня… действовала бы иначе…» — она сама оборвала свою мысль. Как именно иначе, нужно было действовать, думать не хотелось.

Когда спустя некоторое время, Гийом вошёл в комнату, Изабелла с помощю горничной уже облачилась в костюм амазонки, смелый и вызывающий, но очень удобный для верховой езды наряд, в котором с юности привыкла совершать конные прогулки. Она повернулась перед зеркалом, критически оглядывая себя. Как истинная женщина, даже в минуту когда голова её была занята другим, она не могла позволить себе выглядеть неприглядно. Осмотр в целом удовлетворил графиню. Прочный лиф тёмно-зелёного бархата, с закрытым воротом и длинными рукавами, плотно облегал фигуру, длинная запахивающаяся юбка с меховой оторочкой, скрывала под собой плотные штаны, позволяющие использовать мужскую посадку и седло. Сверху она накинула меховой плащ.

Гийом посмотрев на мать, остановился возле стола. Высокий, худощавый и несколько нескладный юноша пятнадцати лет, черноволосый и смуглый, был одет в тёмно-бежевый дублет расшитый геральдическими львами Родэза.

— Ты куда-то собираешься мама? — спросил он.

— Мы с тобой… собираемся на прогулку, — Изабелла обогнула стол и подойдя к сыну, поцеловала его в щёку. — Сегодня чудесная погода. И до вечера ещё далеко. А ты я вижу, уже и одет как надо.

Гийом удивлённо вскинул брови.

— С чего это вдруг? — начал он и осёкся, вспомнив недавний разговор с матерью, бросил быстрый взгляд на горничную и молча прошёл к окну.

Изабелла махнула рукой, приказывая служанке удалиться и подойдя к сыну взяла его руку в свои.

— Гийом, мы же говорили с тобой, — сказала она тихо. — Сейчас самый подходящий случай.

— Бабушка очень разозлится, — он посмотрел на неё с сомнением. — И папа. Может не надо этого делать?

Изабелла посмотрела сыну в глаза.

— Надо, — произнесла она с нажимом. — Твоя бабушка ненавидит меня. Ты это знаешь. Ты уже взрослый и прекрасно видишь какая обстановка в доме. Твой отец не принимает самостоятельных решений. Я боюсь за свою жизнь. Мы просто уедем к твоему дяде в Фуа и поживём там какое-то время. Потом, когда всё наладится, мы сможем вернуться.

Гийом посмотрел на неё взглядом побитой собаки.

— А если мы уедем, дядя Раймунд будет воевать с папой? — спросил он.

Ей до боли в сердце стало жалко его. «Господи, да за что ему такие испытания? Он же совсем ещё мальчик. Добрый и тихий. Эти дрязги в семье когда-нибудь сломают ему душу.»

— Ну что ты сынок, — она постаралась улыбнуться как можно увереннее, — С чего им воевать? Мы просто погостим у дяди, потом папа приедет к нам в гости, мы поговорим и когда всё успокоится, вернёмся назад.

Ей не легко далась эта ложь. Изабелла отлично понимала, что после их бегства, мирное решение вопроса с ней, скорее всего будет невозможно. Сына конечно они примут назад — он наследник, но она сама расставаться с ним не собиралась ни при каких обстоятельствах.

Понимая, что пускаться в путь, чтобы не вызвать подозрений придётся налегке, Изабелла велела сыну одеться более тепло, чем было необходимо для недолгой прогулки, справедливо полагая что то, что надето на них самих, не привлечёт излишнего интереса.

Взяв с собой лишь тех двоих слуг, которые приехали с ней из Фуа, единственных кому она могла доверять, Изабелла с сыном выехали во внешний двор замка. Когда она приказала открыть ворота, старший караула — здоровенный сержант, в кольчуге и варёной коже, категорически отказался исполнять приказ и послал известить кастеляна. Этот детина, виновато опуская глаза и топчась с ноги на ногу, всё время повторял: