Время греха: Роман - [13]
— Эй! — Водитель толкнул в плечо напарника, и потянулся за ремнем безопасности. — Просыпайся! Вызов. — Парень недовольно заворочался.
— Куда? — Буркнул спросонья.
— А куда мы чаще всего выезжаем последнее время? — Ответил вопросом на вопрос и повернул ключ зажиганья. Вместе с урчанием мотора заметались огни проблесковых маяков, забросав полутьму улицы яркими голубыми цветами.
— Что опять к этой чертовой семейке? — промычал напарник, надраивая лицо огромными ручищами так, что, казалось, он хотел содрать все веснушки вместе с остатками сна.
— Угу. — Мотнул головой водитель, выруливая от тротуара.
— Перкеле! — Выругался напарник, защелкивая ремень и отворачиваясь к окну. — За те полгода, что они вернулись, это в который же раз… И когда они уймутся?
— Уже! — Процедил водитель, вглядываясь в предрассветный сумрак дороги, когда серость асфальта, выхваченного светом фар, мало чем отличается от общей серости обступивших улицу домов.
— Что уже? — Не понял напарник.
— Доигрались! Один труп есть. — Пояснил водитель. — Медики уже там работают. Опередили нас.
— Ух ты! — Сон в миг улетучился. Полицейский повернулся всем корпусом к водителю, облокотившись на спинку сидения. — Убийство? И кто кого?
— Никого! Повесилась… эта… русская.
— А-а-а. — Несколько разочарованно протянул напарник и откинулся на сиденье. Помолчал, вглядываясь, как и водитель, в дорогу, потом добавил: — Ну, надо ж! А по мне так тот должен был первым… Ее муженек. У него от этой бабы совсем мозги поехали.
— Да ведьма она! — Зло бросил водитель, заворачивая на нужную улицу.
— Насчет ведьмы не знаю! — Хмыкнул молодой полицейский. — А вот то, что шлюха, это точно! Где он ее откопал? В «Сохо», в «Алькатрасе»?
— Тогда «Сохо» еще не было. В «Микадо»[7], наверно. Ну, вот приехали! — Показал рукой.
Впереди бешено мигали маяки двух карет скорой помощи, стоявшей у одного из домов. Полицейские выбрались из машины и, поправив ремни с амуницией, двинулись к подъезду, мельком окинув взглядом пятиэтажку снизу доверху. Все окна в доме были темные, за исключением двух на последнем этаже. Стеклянная дверь внизу распахнута, и у нее стоял один из водителей скорой, ежась от утренней прохлады. Второй, видимо, оставался в машине, или поднялся с врачами.
— Хей![8] — коротко бросили ему, проходя мимо. Он отозвался:
— Хей!
Вызвали лифт, прислушались к голосам, что доносились сверху. Бесшумно опустилась кабина, напарник открыл дверь, они вошли внутрь. Водитель поискал взглядом нужную кнопку, ткнул пальцем. Поехали наверх. Не разговаривали, каждый думал о своем, водитель смотрел на кнопки управления лифтом, напарник — в пол. Оба настраивали себя к встрече со смертью.
Первым, кого увидели полицейские, выйдя из лифта, был ее муж. Он молча и неподвижно сидел прямо на полу, прижав к груди колени, уткнув в них опущенную голову и обхватив ее руками, так что лица было не разглядеть. Полицейские покосились на него, водитель кивнул напарнику — мол, постой здесь, а сам посмотрел налево и вниз, куда вела лестница. Тело женщины было там, на междуэтажной площадке. Над ней склонились врачи. Полицейский осмотрелся вокруг и заметил, что к ограждению пятого последнего этажа, возле которого он сейчас стоял, были привязаны колготки. Он наклонился к ним. Обыкновенные колготки, ничем не выдающиеся, телесного цвета, носками связаны вокруг поручня на два узла, и свешиваются вниз.
— На них что ли повесилась? — Мелькнула мысль. — А как же петля? Они ж даже в петлю не завязаны, а просто, как наброшены… Ладно, пойду к медикам. — И стал спускаться, показав знаком напарнику — оставайся с мужем. На нижних ступеньках, за две до конца марша, валялся тапок, смешной и пушистый, с головой какого-то зверька на носу, зайца или кролика. Второй лежал на площадке рядом с трупом.
Один из врачей разогнул спину и выпрямился, встретившись глазами с полицейским. На немой вопрос, отрицательно покачал головой. Второй медик еще проделывал какие-то манипуляции с трупом.
— Что скажете? — Полицейский спросил первого врача. Тот пожал плечами:
— Асфикция.[9]
— Каким образом? — Скрипнула дверь наверху. Врач не успел ответить, оба обернулись и посмотрели наверх. Высунулась голова соседки. К ней сразу шагнул напарник, предупреждающе выставив руку ладонью вперед:
— Стойте!
Женщина никуда не вышла, лишь тихо и испуганно произнесла шепотом:
— Это я вызвала всех!
— Хорошо! — Откликнулся снизу водитель, он был старшим патрульной машины. — Мы вас опросим. — И добавил. — Чуть позже. Пока оставайтесь дома, пожалуйста. — Дверь снова скрипнула и голова соседки исчезла. Напарник вернулся к мужу, который все это время оставался в той же позе и ни на что не реагировал.
— Каким образом? — Старший полицейский снова посмотрел на врача и повторил вопрос. Тот поднял и опустил плечи, покачал головой.
— Непонятно. — Произнес второй доктор, распрямляясь.
— Что вам непонятно? — Вопрос адресовался уже ему.
— Да странно все как-то! — Врач отвечал загадками.
— Что непонятного и что странного здесь? — Полицейский потянулся за блокнотом и выудил его из нагрудного кармана. — Она повесилась? — Кивнул на труп.
Слуги государевы — дети тех, кто стяжал славу России на полях Северной войны, среди украинских степей, белорусских болот и «финских хладных скал». На войне трудно сохранить благородство, но возможно. Молодому офицеру Алексею Веселовскому придется не только пройти через поле брани, но и пережить трагическую любовь, ссылку, потерю семьи, пронести сквозь все испытания верность долгу и присяге, не соблазнившись заманчивыми предложениями сменить государство и службу. Так поступали многие, верно и храбро служившие России, ибо они были иностранцами, наемниками, а не истинными слугами государевыми.
Кто они — слуги Государевы? Это офицеры великой армии Петра. Армии, прошедшей через все горнила Великой Северной войны, испившей всю горечь первых поражений и заслужившей фанфары победы в свою честь при Полтаве. Русские офицеры — сыны дворянские Петр Суздальцев и Андрей Сафонов, их воспитатель, старый солдат Афанасий Хлопов, шотландец, профессиональный ландскнехт Дуглас МакКорин, отвоевавший всю жизнь в разных армиях, но признавший, что ему нигде так не было хорошо, как с русскими, — вот те, кто образовал костяк новой армии Петра.
В российской военной историографии «южное» направление всегда довлело над «северным». Между тем, по своей продолжительности войны Руси — России со Швецией превосходят все конфликты с другими неприятелями. Автор книги использовал немало источников, в том числе и новейшие исследования «северных» войн, материалы последних научных конференций, состоявшихся в прошлом, юбилейном, году, когда отмечались и 300‑летие Полтавской «преславной баталии» и 200‑летие завершения семивекового противостояния — Фридрихсгамский мирный договор, по которому Великое Княжество Финляндское вошло в состав России.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.