— Ты чего за мной идешь? — поинтересовалась Тамара. — Вроде тебя никто не звал.
Бомж угрюмо посопел разбитым носом.
— Есть хочу потому что, — прохрипел он.
— Ну так ешь! Я что, еды не даю? На! И проваливай! Надоел…
— Не могу! — взвыл бомж плаксиво. — Ты же не даешься! Как я выпью кровь, если тебя заклинания не берут?! И сил не хватает, ты же дерешься!
Тамара ошеломленно поморгала. Да, это следовало обдумать получше! Не торопясь! И сделать то, что стоило б сразу: выяснить точно, кто это за ней тащится — и почему. Вампир, ну надо же…
— Так. Ты сам-то кто? И чего в лесу делаешь вообще? — ласково поинтересовалась Тамара. — Давай колись по-хорошему.
И положила руку на рюкзак. И тут бомжа прорвало. Хрипя, слюнявя и гундося, он залился такой историей, что только успевай уши подставлять.
Наконец Тамара решила подвести итог:
— Значит, вы все, дрянь этакая, в лесу путниками пробавляетесь? Духи лесные и болотные… ну, это мы с Каэдроном проходили… Колдуете, обессиливаете и кровь сосете?
— Жизненные силы лучше, — вставил бомж алчно. — Вкуснее будет!
— А меня, значит, не получилось? И ваша кодла послала тебя подшпионить, что да почему? Угу. Это понятно. И неинтересно. А ты из каких? Лесной или болотный? Хотя знаю — из навозных ты, если по запаху судить!
— Я — эльф высокорожденный! — твердо сказал бомж. И добавил оскорбленно:
— Не похож, да?! Ясно, что не похож! Запаршивел потому что! А ты попробуй сама жрать что попало! Мясо ваше вонючее! Кровь вашу соленую… тьфу на нее! Чем, думаешь, настоящие эльфы-то питаются? Тайными соками деревьев! Чистой, прозрачной силой! От нее и дар получают — способность насыщаться светом, как деревья! Соки деревьев и солнечный свет, дура! Это тебе не ваша чесночная колбаса, чтоб ваши свиньи ей давились! Эльфы — существа нежные! Всякое дерево не подходит! Только наши заповедные рощи, особые, взлелеянные тысячелетиями!
— Ну и шел бы ты в свою взлелеянную! — обозлилась Тамара. — Мне бы колбасы больше досталось! Я-то тебя подкармливала, как человека!
Она осеклась. А ведь и верно, ну какой из него человек. Так, эльф запаршивевший. У них, конечно, и нравственность своя, призванная обслуживать исключительно эльфийские интересы — да и обычаи наверняка отличаются от скалолазных. Выходит, не виноватый он.
— Нет ходу в заповедные земли, — тоскливо сказал бомж, даже хрипота пропала. — Пути в Цветущую страну закрыты. Была война, и мой народ уступил. И вот эльфы — там, а мы, уцелевшие, здесь. Влачим жизнь ничтожную и бесполезную.
— Говорят, если эльф умрет, он возродится снова в юном теле — или это сказки?
— Не сказки, — помолчав, сказал бомж. — Смертным не положено знать,… но я и так изгой, меня нечем запугать! Мы возрождаемся в кронах деревьев. Наших деревьев. Там, в Цветущей стране. Мы же не люди. Мы ближе к растениям. Ну… а пути в Цветущую страну сокрыты. Бессменные стражи хранят ключи. Знать бы, кто они, сердце бы им вырвал! Так что если мы, здешние, погибаем, то просто теряем тело. Быть духом, злым и вечно голодным — это еще ужасней, чем сейчас! Так хоть какие-то радости есть. Вот, с тобой разговариваю, мир могу видеть…
Неловкое молчание надо было как-то рушить.
— Ну что ж, приятно было познакомиться, эльф, — сказала деликатно Тамара. — Извини, что не получилось мной подзаправиться — жизненные силы самой позарез нужны. Дракон сказал, у меня дар Антимагии. Я все ваше колдовство распыляю. Меня даже маги не могут взять. Даже Дракон. Так что не огорчайся, ты не один на мне обломился. А сейчас мне пора идти. Мне на юг, и пойду я по скалам, тебе за мной не угнаться. Да и незачем. Ты же здесь живешь, если я правильно тебя поняла. Пока, короче.
Она закинула на спину рюкзак и уверенно шагнула на скалу. Спаси и сохрани, камень, преданную тебе!
Она уходила, не оглядываясь, а потому не увидела, как задрожали маревом, поплыли склоны гор у нее за спиной, зашумел пенистый поток в живописном ущелье — это рушилась древняя магия эльфов. Открывались прямые пути в Цветущую страну. Короста и грязь кусками спадали с бродяги вместе с гнилой одеждой. Сила эльфов уже коснулась его, долетев от цветущих лугов за Запретным хребтом, и смыла все наносное и больное.
Высокий гибкий воин уверенно встал на ноги. Изумрудные глаза дико блеснули, увидев открытый перевал.
— Свершилось пророчество! — звучно сказал эльф. — Древние заклятия пали! Ко мне, мой народ! Нас мало осталось, но ненависть к врагам-узурпаторам приумножилась стократно, и значит, мы поквитаемся с врагами за все!
Принц-изгнанник задумчиво глянул вслед освободительнице. Несчастная девица. Дар ее ужасен. Так что не стоит ее предупреждать, что впереди — Серые Пределы с восставшими мертвецами, ненавидящими все живое. Не стоит — во имя того, чтобы его народ зажил, как встарь.
