Старшина гоблинов ворвался в дом Вьехо привычно, словно это был общий походный шатер, а не чужое семейное гнездышко. Или как будто гнездышко не было для него чужим.
— Оксаниэль спит, — буркнул Вьехо.
— Она всегда спит! — отмахнулся Тайфун. — Даже когда не спит… Вьехо, а он пророчит!
— Кто — он? — недовольно спросил Вьехо, не отрываясь от сборки очередной детской кроватки.
— Да брат мой, Смерч!
Вьехо поморщился. Пророчества у эльфов не считались чем-то исключительным и чаще всего даже не были связаны с магией. При многовековом жизненном опыте очевидные вещи предсказать вообще-то несложно, и делали это все кому не лень. Но если у собственно эльфов пророчества выходили вполне привычными и безобидными, то у гоблинов как раз наоборот. Например, пророчество самого старшины гоблинов в виде тройни сыновей Оксаниэль, собравших в себе худшие качества всех, так сказать, эльфийских рас Беловодья, являлось для Вьехо ежедневной головной болью. И кстати, прямо в этот момент он был занят изготовлением очередных трех детских кроваток — в соответствии с тем же злосчастным пророчеством…
— Как бы вам страсти поубавить? — задумчиво пробормотал Вьехо и поднялся во весь свой рост. — Ни в каком деле меры не знаете, уроды губошлепые…
Старшина гоблинов виновато покосился на рядок детских кроваток и быстренько вымелся наружу.
Так получилось, что средний из братьев Ветров ничем ранее не выделился из рядов светлого воинства — потому что орал за всех гоблинов старшина, а совершал подвиги младший герой. Но прошло определенное количество лет, и Смерча прорвало на пророчества. И это были настоящие, вдохновенные пророчества! Уж эльфы-то, живущие веками рядом с провидицами, мильен лет им здоровьичка, в таких вещах разбирались хорошо.
Так что пророчества были настоящими. Только не сбывались. И это нагоняло на эльфов мистический ужас. Поэтому, как только Смерч начинал нести околесицу, тут же бежали за Вьехо. Впрочем, за Вьехо бежали и по любому другому поводу, здраво рассуждая, что, мол, для чего еще единоначалие, как не для перекладывания проблем с подчиненных на руководителя?
Но на этот раз явно случилось что-то из ряда вон, потому что вокруг гоблина собрался весь отряд и сам Смерч выглядел озадаченным.
— Вот! — сунул он Вьехо коробочку янтарного дерева. — Я как встал утром… то есть как вернулся домой… в общем, смотрю — а на крышке слова светятся! «Сыпани — и сбудется!»
Эльфы за спиной командира тревожно зашептались. Пророчество пугало неопределенностью, и сильно пугало!
— Если не указано, что именно сбудется, значит, сбудется все! — высказал разумную мысль предводитель троллей. — И ладно если все хорошее… но, чтоб все хорошее сбылось, разве так в жизни бывает? Значит — все плохое!
Шум за спиной Вьехо приобрел явственный панический оттенок.
— А скажи-ка, серый мой дружок! — ласково спросил Вьехо. — Где ты был ночью, что путаешь «встал» с «вернулся»?
Смерч замялся. Эльфы заинтересованно притихли.
— Так праздник урожая скоро! — пробубнил наконец он. — Мы бочки мыли под сок нектаринок! И задержались.
— А в бочках прошлогодний сок оставался, — задумчиво предположил Вьехо. — Хороший, наверно, сок… Буквы, говоришь, светятся?
— Вьехо, вино из нектаринок не пьянит! — вступился за подчиненного старшина гоблинов. — Я сам проверял!
— Знаю, что проверял! Но знаю и другое: вы, гоблины, и с обычного сока упиться можете, такой у вас метаболизм! А потом буквы у вас светятся!
— Вьехо! — взвыл испуганный Смерч. — Я читать не умею!
Но его уже никто не слушал. Жутковатое событие удачно обернулось выходкой пьяного гоблина, и эльфы дружно веселились. Да и содержимое коробки оказалось безобидным: обычный узелок, обычные семена священного дерева, у любого разведчика такой имелся на всякий случай.
Так что для пущего спокойствия Вьехо забрал узелок себе — и выкинул происшествие из головы. Буквы у него светятся, видишь ли. А недавно заявлял, что на белоснежной самочке тигробыка, всеобщей любимице Снежане, прокатится невестка Элендара и владычица из владычиц! Чушь гоблинова, а не пророчество. Тут просто невестку негде достать, не то что владычицу, да еще из владычиц.
Невестки — это действительно грозило стать проблемой. Дети подрастали, чудесные дети, но если не добавить их потомству бессмертной крови, внуки даже отдаленно перестанут походить на эльфов. А бессмертная кровь — подле Предвечных Престолов, то даже пейзанину известно. И Престолы шатаются в очередной раз…
Потом случилось еще происшествие, и еще, и Вьехо о пророчестве забыл. Да и все забыли. Чего только не забудешь за тысячи лет, привычное дело.
А зря.
Потому что пророчества — к переменам, эльфу понятно! А перемены — к худшему, даже не эльфу понятно.
Семена священных деревьев готовы были упасть с ладони седого эльфа на вздобренную землю.
— Вьехо… — неуверенно пробормотал юный маг Элрахиль. — То ли мы делаем? Беловодье — оно ведь… как ты говорил?
— Не резиновое, — напомнил командир задумчиво.
— Не резиновое, да! — непочтительно рявкнул старшина гоблинов за их спинами. — Зажми кулак, командир, пока семена ветром не выдуло! Что ты творишь, ну вот что? А вдруг и вправду взойдет эта дрянь? Польется магия в наш благословенный мирок, оно полезно и приятно! Но за ней ведь и эльфы ваши, то есть наши, как попрут! А долины не резиновые! Что жрать станем?
