Время дракона - [16]

Женщина упрямо вскинула голову. Повоюем! У Кошек девять жизней! Так… Засада, да как спрятана искусно! Если б Лой не переняла тайком кое-что у возлюбленного Дракона, нипочем бы не засекла. И где же Торн набрал таких сильных бойцов? Из сводного корпуса, тренированного на бой с самим Владыкой?! Мол, разомнитесь, ребятки, на зазнавшейся Кошке, да и за Дракона принимайтесь смело, все равно он уже полумертвый!

Как же здорово, что она теперь владеет новыми Силами! Засада выявлена, это главное. Спрыгнуть с поезда на ходу она способна — Кошка все же! А в клане ее взять будет гораздо сложнее. Поющий лес бережет своих питомцев!

Женщина аккуратно поставила бокал на столик, встала гибкой молнией. Повернула задвижки окна, ветер тут же взвихрил золотые волосы. Сразу же вспомнился Ритор, угрюмый повелитель воздушной стихии. Ритор послевоенный, спокойный и печальный. Лой встряхнулась, изгоняя наваждение. Ну, повоюем!

Поезд плавно вошел в поворот. Зеленый пригорок, какие-то кустики, склон рядом — подходит! Лой прыгнула, воздух ударил, подхватил без всякой магии. Из озорства она еще и крутнулась через голову перед приземлением, только платье резко хлопнуло. То-то зрелище скучающим зевакам из поезда! И в последний момент полета сверкнул, уносясь прочь, хрустальный бокал в опустевшем купе, и совершенно не к месту вдруг поняла она, как правит Дракон. Да через нее же и правит! Это с ним она обсуждала принципиальную возможность справедливых законов, а потом, как дурочка, носилась по миру, устанавливая их хитростью и силой. Это они с Каэдроном собирали для его владений дань, это… это все было потому, что она, Лой…

Перед ней вилась тропинка — путь в Поющий Лес. И ни одной засаде не взять ее здесь. За ней, рядом, грохотал на мосту через близкую реку поезд. За рекой ждали, готовились отнять ее жизнь маги-убийцы. Ярость, древняя ярость огня, медленно запылала в душе у Лой.

— Будь ты проклят, Дракон! — пробормотала женщина. — Что ты сделал со мной, что я сделала с собой, дурная кошка? И какая я теперь кошка, если я — Дракон? Заразительна твоя сила, Виктор…

Женщина тяжело глянула на мост, поправила волосы — не для кокетства, для удобства боя! — и отправилась по Пути через реку, прямо в засаду. Драконы не бегут от схватки!

Там, где она шла, начал плавиться песок.

20

Удобная тропинка нашлась для Тамары там же, где и в родном мире — вдоль русла ручья. Да и где ей еще быть: ни через горы не надо лезть, ни воду искать, травянистые поляночки по берегам очень даже удобны для отдыха. Тамара поморщилась. Тропка удобна, но кто по ней топчется здесь? В мире Тамары это были бомжи-ягодники, ну, еще бомжи-шишкари. Она подумала и вспомнила еще бомжей-пихтачей. Порядочные люди работы в тайге гнушаются, и не зря. Грязно, опасно, тяжело — и задешево. Еще и продать надо суметь, чего насобираешь. М-да. Еще скалолазы по таким тропам ходят, в дальние скальные массивы, на дикие камни. Ну, они тоже сродни бомжам, можно сказать, элита. С бомжами Тамара умела общаться, топорик всегда под рукой. А здесь кто встретится?

Тропа, вроде хорошо хоженая, вела себе и вела к дальнему хребту, а никто не попадался. Тамара даже головой закрутила в поисках старых стоянок. Нашла следы кострищ, непривычно большие. И — никого. А лес был богат, не то что скудная восточная тайга родного мира. Грибы и ягоды, ягоды и грибы. Орех и шишка. В мелком на вид ручье ударила рыбина весьма внушительного размера. Из высокой травы с пушечным грохотом периодически взлетали птицы, тоже радующие габаритами. Богатый лес! Деревья ценных пород. Дуб Тамара уже заметила. Попробуй не заметь с таким обхватом. Сплошной ковер желудей. Ясень, бук, граб. Самшит. Кое-что Тамара встречала на сборах в Крыму, кое-что на Кавказе. Да, такому лесу можно позавидовать. А людей нет. К чему бы это? И кострища странные.

Кое-кто обнаружился только к ночи. На огонь выполз, наверное. Хриплый пропитой, а может, окончательно простуженный голос нагло и напористо поинтересовался из темноты, чего это она по чужой территории бродит.

— Иди сюда, вонючий! — ласково сказала Тамара.

А когда кусты зашуршали, добавила:

— Чтоб видно было, кому башку разбить.

Шорох стих, но наглость быстро возобладала над осторожностью.

— Я тебе разобью, паскуда! — рявкнул тощий мужик, вываливаясь к костру, — Я тебе…!

Тамара взяла палку и со всего маху, да на подъеме, да на развороте врезала мужику прямо по наглой роже. Рожа была, как у всех бомжей, противная, вся в болячках. Вот по болячкам она и врезала. Бомж загнулся, закрываясь руками. Сквозь гнилой рукав проглянул грязный локоть. Тамара дала палкой и по локтю. Покалечить она не боялась — эти гады помойные были невероятно живучи, их так запросто не ушибешь.

— Ты че!!! — завизжал бомж, естественно. — Убью! Кровь высосу!

— Последняя угроза была для бомжа вообще-то нетипичной, Тамара тихо поудивлялась, пока тянулась к рюкзаку. Колоритный попался бомж. Свихнувшийся по пьянке экстрасенс?

Топорик блеснул в свете костра.

— И какую руку отрубить? — вслух озадачилась Тамара.

Мужик ломанулся в темноту.

— Задавлю ночью! — засипел он из кустов. — Жилы отгрызу, не поможет твое кострище!