Время «Ч» - [6]

Климов вспомнил, как в начале месяца у заставы остановилась самоходная баржа, из нее, ведя под уздцы лошадей, «десантировались» пять человек. Командовал ими резкий, энергичный дядька; на вид ему было лет тридцать. Михайленко проверил у него документы, разрешающие проведение поисковых работ в пограничной зоне — все в полном порядке; к тому же из отряда был предупреждающий звонок.

Капитан предложил геологам переночевать на заставе, выступить перед пограничниками. Но их «командир» пробурчал: «некогда заниматься ерундой», велел погрузить на лошадей продукты, оборудование, взрывчатку, и тут же геологи отправились по оговоренному маршруту.

Через некоторое время Михайленко решил совершить дозор по тылу. «Проверю, как там наши изыскатели, — ухмыляясь, говорил он. — Организую из них добровольную народную дружину. Пусть помогают границу охранять…» Вернулся он хмурый, недовольный. На вопрос Климова ответил: «Вкалывают… Похудели, обросли… Хотел провести беседу о бдительности… Начальник их не позволил… Нечего, говорит, отвлекать людей от дела, пусть каждый выполняет свои обязанности…»

Климов открыл глаза. Все так же шелестел дождь, чавкала вода под копытами лошадей. Лес впитывал влагу, благоухал сыростью.

3

К лагерю геологов добрались только к обеду. Лошади выехали на плоскую поляну, лежащую уступом на склоне холма. Здесь стояли две палатки; одна побольше — над ней торчала жестяная труба, сделанная из консервных банок; вторая поменьше — видимо, это и была здешняя «канцелярия».

Тихомиров сполз со своей кобылки, громко высморкался, вопрошающе глянул на Климова:

— Так что… товарищ лейтенант… куда пойдем?

— А где люди?

— Работают… Там, у реки… — Тихомиров махнул рукой в сторону, откуда доносился гул воды. И тут же раздался глухой взрыв. Прораб усмехнулся: — Во, Вадим Петрович шурфы рвет.

— И дождь не помеха?

— Что поделаешь?.. Сезон-то один — надо приноравливаться. — Тихомиров немного помолчал, потом сказал: — Может, зайдем, погреемся? Мы тут печурку сложили. Или… труп пойдете смотреть?

Климов сглотнул слюну, торопливо ответил:

— Погреемся…

Пошли к большой палатке. Прораб отдернул полог, жестом предложил войти.

Палатка была сделана добротно: каркас сколочен из тонких жердей, на него натянута белая «наволочка», потом байковый «утеплитель», потом уже сам «брезентовый дом». Вдоль одной стены тянулись нары, в центре стояли: самодельный стол, чурбаны-стулья; в углу сверкало гранитом некое сооружение — что-то вроде камина; пол устлан свежей хвоей.

— Хорошо устроились, — похвалил Климов.

— Стараемся… — Тихомиров начал хлопотать по хозяйству. — Вадим Петрович до аккуратности строг. Свинства не любит.

Прораб подбросил в печурку сухие поленья — их заготовили впрок, чиркнул спичкой. Весело затрещал огонь, осветив полумрак палатки. Тихомиров сунул свои лапы прямо в языки пламени.

— О-о-о… — радостно прорычал он. — Сейчас ушицу подогреем, вкусную… Вчера… сам готовил…

Сержант Исаев и его пес Джек скромно расположились у входа.

— Товарищ лейтенант, — обратился сержант, — мне собаку покормить надо.

— Действуйте!

Исаев тоже подошел к печке, достал из вещмешка продукты, металлическую миску; стал стряпать немудреную собачью еду. Джек, повизгивая, нетерпеливо смотрел на хозяина; из его шерсти выползал пахучий дымок.

Климов еще раз окинул взглядом палатку — простая, рабочая обстановка. Неужели здесь зрела трагедия? И на этих нарах бок о бок спали враги, затаенно лелеяли в душе ненависть… А пришло время — выплеснули ее наружу, и один убил другого. Убил, как дикарь, древним способом — ударил в висок, и все…

За что они поцапались, что не поделили? Кусок металла — золото… Зачем оно им? Куда они его денут?.. Ох, люди, люди, как же вы дошли до такого?..

Климов вырос в городе; в школе учился хорошо и очень любил возиться с пацанами. Уже тогда заметил, как жизнь уродует некоторые характеры. Посмотришь, мальчонка еще — а сколько в нем злобы, жестокости: в драке норовит так ударить, чтобы кровь пошла или зубы вон; недругу своему старается такую шкоду подстроить, чтоб тот увечье получил; а ругаться начнет — аж слюна брызжет… Удивлялся: ну откуда они такие?.. Стал разбираться и понял: все от семьи… У кого отец алкоголик, мать истеричка — только кулаками порядок наводит, — тот и сам ненавистью дышит. Ужаснулся: что же делать? Ведь какие ребятишки пропадают!.. Вот тогда и надумал он стать воспитателем. Не учителем, а именно — воспитателем, наставником… Даже свою теорию разрабатывал.

Когда Климов как допризывник проходил медкомиссию, а потом беседовал с военкомом, тот его спросил: «Что думаете после школы делать?» Володя поведал ему о своей мечте. Смешливый майор хохотал до слез, услышав рассказ о климовской теории, потом отдышался, сказал: «Вам, молодой человек, надо в военное училище поступать. Только будучи офицером, вы сможете осуществить свою затею».

«Как это?» — удивился Климов.

«А вот так… Вам, командиру, будет предоставлен коллектив юношей восемнадцати лет, полностью изолированный от дурного — по-вашему мнению — влияния семьи, улицы и так далее… Вы, как воспитатель, наставник, можете выращивать из них людей светлого будущего… И процесс этот будет особенно благоприятным, потому что сопутствует ему святое дело — защита Родины. Это вам не футбольная команда, не клуб и не интернат… О войсковом товариществе слыхали? Вот так!..»