Время «Ч» - [32]

Играешь в классики на лестницах

Церквей московских, белокаменных.

И все одежды взрослой женщины

Как будто не твои, а мамины…

Потом Ира дерзко тряхнула головой и заявила:

— Говорят, большие женщины для парада, а маленькие — для любви! А вы что думаете по этому поводу?

Павел смутился.

— Не знаю… У меня мало опыта, чтобы делать такие выводы.

— Да?.. — Она игриво вскинула брови. — Такой сильный, мужественный мужчина не успел приобрести опыт общения с женщинами? Никогда не поверю…

Павел понимал, что, в общем-то, девушка дурачится, поэтому в том же тоне ответил:

— В моих служебных характеристиках пишут: «имеет боевой опыт».

И тут же Ирина сникла.

— Извини, Павел, — резко сказала она, сразу перейдя на «ты». — Больше не буду… Дурная привычка.

С минуту они шли молча, потом Ира попросила:

— Расскажи мне о границе…

Павел задумался, ему хотелось произвести на девушку впечатление. «Нужно что-нибудь интересное, боевое…» — решил он, но вдруг, неожиданно для себя, стал рассказывать про жену старшины заставы — Марью Васильевну. Зимой, на отдаленной заставе, когда пурга отрезала их от гарнизона, начались у нее схватки. И муж сам принял на свет дочку. Они назвали ее Катей. Девочка долго была единственным ребенком на заставе. Ее товарищами по играм были свободные от службы солдаты. И неудивительно, что до пяти лет она говорила о себе только в мужском роде: «Я пошел… Я упал… Я не плакал…»

Марья Васильевна… Как нужна она заставе! От нее исходит какой-то волшебный свет покоя, доброты, ласки… Как умеет она создать уют даже в солдатской казарме! На день рождения каждого солдата обязательно готовит праздничный ужин. На заставе служат ребята разных национальностей, так она все свои поваренные книги перероет и обязательно порадует именинника «родным» кушаньем.

А тогда… в тот роковой день, услышав выстрелы, Марья Васильевна оседлала коня и прискакала к ним. Она хотела быть рядом с мужем, рядом с мальчиками… Перевязывала раны, а когда убили Колю Назарова, взяла его автомат, горячий от выстрелов и крови…

Ира внимательно слушала, изредка, изумляясь, качала головой. Павел увлекся, сначала даже не заметил, что они остановились на углу дома.

— Я здесь живу, — пояснила Ира. — Зайдешь ко мне?

— Нет. Спасибо… В следующий раз… — торопливо пробормотал Пашка.

— Тогда давай прощаться, — девушка протянула ему свою маленькую ладонь.

7

Пашка с трудом дождался утра. Всю ночь он ворочался, кряхтел, несколько раз вставал — пил воду.

Бабуля всполошилась основательно, стала уговаривать сходить к врачу, но Кондрашов строго одернул ее — бабуля притихла.

Павел напялил на себя тренировочный костюм и побежал к дому Говорова.

Участковый, как обычно, разминался в своем дворике с двухпудовой гирей. Увидев Павла, радостно воскликнул:

— Лизавета, ты посмотри, кто к нам пожаловал!

Цветастая занавеска колыхнулась — из окна выглянула Василиса Прекрасная.

«Боже мой! — ошалело подумал Кондрашов. — Неужели Лизка? Как же это с ними происходит… метаморфоза такая?..»

Лиза была в ночной сорочке, румяная после сна, на подоконник упала тяжелая коса, плечи, руки… Елки-палки! Что еще нужно человеку?

Перехватив взгляд Павла, не смутилась, не спряталась. Казалось, поняла его мысли, ласково усмехнулась, сказала:

— Здравствуйте, Павел Иванович, давно вас ждали.

— Брось, Лиза… Что ты? — буркнул Кондрашов. — Какой я тебе Павел Иванович?

— Ну, как же… — Глаза лукавые, хитрющие. — Вы теперь герой. Вас вся страна по имени-отчеству величает.

— Не дури, Лизавета! — сердито крикнул Говоров. — А то выпорю!

Лиза прыснула, исчезла за занавеской.

— Сергей Петрович, давай, как бывало, на озеро сбегаем? — предложил Кондрашов.

— Какое озеро?.. — криво ухмыльнулся Говоров. — Давно спустили наше озеро. Теперь на его месте гаражи кооперативные стоят… Да и какой я нынче бегун. Ты лучше за этой кралей побегай. — Участковый кивнул в сторону окна и зычно крикнул: — Лизавета, Павел тебя протруситься приглашает!

— Иду! Иду! — послышался насмешливый девичий голос.

Через несколько минут Лиза вышла на крыльцо. На ней был яркий спортивный костюм, украшенный многочисленными молниями.

— Ну что, поскакали? — задиристо спросила она.

Девушка побежала первой, и Павел, пристроившись за ней, хорошо видел плавный изгиб ее бедер и пушистый ореол волос. Они летели по бульвару, уносящему ввысь свои веточки-листочки, сквозь птичий гомон, пронизанные солнечным светом.

Добежав до поворота, Лиза внезапно остановилась, обернулась, и Кондрашов, не ожидавший такого маневра, налетел на нее, обхватил плечи девушки.

Их глаза встретились. Лиза задорно улыбнулась, сказала:

— Знаешь, Павел, хочу с тобой поговорить, чтобы сразу была ясность.

Кондрашов смутился, отдернул руки.

— Нет, ты не бойся. — Она погладила его по щеке. — Только замуж за тебя не пойду.

— Да я, собственно… — ошарашенно начал Павел.

— Знаю, знаю! — уже деловым, энергичным тоном продолжала Лиза. — Отец спит и видит, чтобы мы поженились. Он эту идею давно вынашивает. Но пойми сам, разве из меня получится жена офицера? Мне даже страшно подумать: гарнизоны, постоянные переезды… И потом — в любой момент можно остаться с детьми молодой вдовой. Нет, это не по мне…