Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга II - [25]

После неудачной попытки привязать к себе Густава, принца шведского, узами родства Годунов, сознавая пользу родственного союза России с одною из северных держав, вошел в тесные сношения с Данией… Принц Иоанн, брат короля Христиана, красавец собою, умный, прекрасно образованный, был избран Борисом в супруги царевны Ксении. Он согласился перейти в православие, принять удел в России. 10 августа 1602 года принц из Нидерландов прибыл в Нарву, где при торжественной встрече его приветствовали царским именем боярин Михайло Салтыков и думный дьяк Власьев. Дальнейший путь принца Иоанна к Москве был торжественным шествием, блеском и пышностью поразившим его самого и всех его спутников-иностранцев: во всю дорогу колокольный звон и пушечная пальба не умолкали; на станциях, кроме отличных обедов, путников ожидали всякого рода забавы и развлечения. 19 сентября принц приблизился к нашей первопрестольной столице, а 28-го числа того же месяца он представился царю. Не вдаемся в подробности описания этой торжественной аудиенции, ее обстановки, украшенной выставкою всех царских сокровищ, ослепившей высокого гостя своим баснословным великолепием. Сказания летописцев о первых днях пребывания принца Иоанна при московском дворе напоминают страницы из тысячи и одной ночи. Во время обеда царевна Ксения имела возможность, невидимая женихом, видеть его и досыта налюбоваться его красивым, выразительным лицом и наслушаться его разумных речей. По сердцу он ей пришелся, но, в свою очередь, и Ксения Борисовна по уму и красоте была ему самая подходящая пара. Среднего роста, чрезвычайно стройная, пламенная брюнетка с живыми огненными глазами, черными, слегка сросшимися (союзными) бровями, Ксения могла служить образцом безукоризненной русской красавицы, о которой по старинному присловью ни в сказке сказать, ни пером написать! Взгляд, улыбка Ксении способны были свести с ума самого сурового стоика, «взглянет — рублем подарит». При посещении царевною Чудова монастыря из многих тысяч глаз, устремлявшихся на нее, особенно пристально всматривалась на нее пара голубых, задумчивых глаз молодого дьякона, бледного, с волнистыми рыжими волосами, низким лбом, помеченным родинкою в виде бородавки и таковою же под правым глазом. И в те самые минуты, когда царевна возносила к престолу Божию чистую свою молитву, в душе бедного дьякона кипел целый ад страстных, греховных помыслов. Безумны были желания юноши, но еще безумнее были бы слова того человека, который сказал бы тогда, что желания эти через четыре года осуществятся, что прелестная царевна падет в объятия ничтожного расстриги, а он сам воссядет на престол царей всея Руси. Чудеса!.. Если только Гришка Отрепьев личность, не измышленная летописцами, если все показания свидетелей его возвышения, удач и мимолетной славы — истинная правда! В нашем рассказе мы намерены придерживаться тех данных, на которых основывался в своей истории наш славный Карамзин. Не с нашим слабым (т. е. посильным) трудом дерзать пускаться в область исторических догадок и предположений. Но возвратимся к свадьбе царевны Ксении.

Бракосочетание ее с королевичем датским Иоанном отложено было до зимы. В октябре царское семейство посетило Троицко-Сергиевскую лавру, а на возвратном пути царь услыхал по прибытии в село Братовщину о внезапной болезни королевича, который слег в постель, сраженный жестокой горячкой. Борис послал к нему целый легион докторов; они со своей стороны употребили все старания к спасению жизни Иоанна, но все было тщетно, и 28 октября 1601 года королевич скончался к совершенному отчаянию Годунова и неутешной Ксении. Родственный союз с Данией не состоялся! 25 ноября тело принца Иоанна было погребено в лютеранской церкви немецкой слободы со всеми подобающими ему почестями. Отсюда впоследствии оно было перевезено в Решильд.

«Царь отравил королевича!» — пронеслась в народе гнусная клевета. Не задумываясь над простейшим вопросом: к чему было Годунову отравлять жениха своей дочери? Народ глядел на царя с усмешкой подозрения, и не то чтобы верил, не то чтобы отрицал клевету, а отвечал ей обидным: «чего мудреного, может статься!»

Год кончины царевича был ознаменован многими важными и ужасными событиями в России. Голод и моровая язва опустошили царство Бориса; закон об укреплении крестьян был отменен; было воспрещено корчемство, под опасением смертной казни. Эти две меры, имевшие целью сохранение нравственности народной, навлекли на Годунова ненависть — первая со стороны бояр, вторая — со стороны черни. Желая дать хлеб тысячам голодных работников, Борис призвал их отовсюду в Москву для постройки новых зданий, между прочими колокольни Ивана Великого… Народ вместо благодарности роптал на царя за то, что он утруждает и без того несчастных людей. Борис имел намерение основать университет в Москве и этим навлек на себя негодование духовенства! Мидас, по словам мифологии, прикасаясь к чему-нибудь, всякую вещь превращал в золото; царь Борис являл совсем другое во всех своих предприятиях; в его руках добро обращалось в зло… Он своим прикосновением точно осквернял все прекрасное и чистое. Видя, что народ его не любит, Годунов задумал заставить его любить себя, но не благодеяниями, а самым деспотическим насилием. Всем людям русским от мала до велика вменено было читать в церквах и у себя дома особую молитву о здравии, благоденствии и счастии царя и всего его семейства; молитву, наполненную самыми льстивыми похвалами и выражениями беспредельной благодарности! Похититель престола не стыдился