— Как? — невольно вырвалось у меня, — у нас и частный сектор появился? Откуда? Не было же ничего после Хрущёва.
— Конечно, до 1985 года не было. А потом приняли указ, разрешивший мелкое предпринимательства. Буквально через год не осталось государственного общепита, розничной торговли, лёгкой и пищевой промышленности. Половина строительной и дорожной отрасли тоже отошли в частные руки. В частном секторе работать, конечно, тяжело и рискованно, зато денег можно заработать больше.
— А как же с идеологией? С построением коммунистического общества, самого справедливого и самого гуманного в истории человечества? Ведь предпринимателя без эксплуатации человека быть не может. Так нас учат классики.
— Слава богу, наверху кто-то догадался, что теория это теория, а практика показывает совсем другое. Что важнее, чтобы большая часть населения жила счастливо, а не горбатилась за нищенские подачки. Особенно хорошо у нас получается вести дела с Балканской конфедерацией. Те собрали себе самые сливки НИОКРа[91], качают идеи, доводят их до чертежей, а мы эти разработки пускаем в производство.
— Ладно, — Сансаныч опрокинул в себя последний глоток пива и аккуратно отодвинул кружку. — Утомился я что-то. Такую лекцию тебе прочитал, ого-го. Пойду домой и прилягу минут на шестьсот, а ты пока беги в авиакассы или в любое турбюро и бронируй себе билеты на завтра.
Сансаныч жмёт мне руку на прощанье и скрывается за тяжёлой дверью пивнушки. Мне действительно пора идти за билетами, но я пока никак не могу отойти от новостей. Интересно, почему он ничего не рассказал про Германию, про гонку вооружений, про Афганистан? Неужели просто забыл?
Я посидел ещё немного, усваивая тот вал новой информации, что внезапно обрушился на меня. «Всё к лучшему в этом лучшем из миров» пришла мне в голову спасительная мысль. Деньги у меня есть, билеты я сейчас куплю, гостиниц в городе достаточно. Наверняка, завтра я буду уже дома. Вот интересно, как там мои друзья? Но это тема отдельного повествования.
